У черноморских твердынь
Шрифт:
Срок был невелик. Но мы, не теряя времени, еще в поезде готовились к составлению такого плана, детально изучали по картам местность вдоль линии фронта. Теперь надо было прежде всего получить у полковника Кедринского недостававшие нам данные об обстановке.
Отражая декабрьский штурм фашистских войск, части Севастопольского оборонительного района в двух секторах — первом и втором — полностью удержали свои позиции. Но в третьем и четвертом секторах, на направлении главного удара, врагу ценой больших потерь удалось потеснить наши войска, и они отошли на рубежи, весьма слабо оборудованные. По словам Г. П. Кедринского, там
— К сожалению, — сказал Гавриил Павлович, — в стрелковых частях сейчас нет должного рвения к инженерному оборудованию позиций. Люди окрылены высадкой десанта на Керченском полуострове, верят, что скоро начнем наступать и нынешние позиции не понадобятся…
В назначенное время мы явились к командарму с готовым планом. Исходя из характера местности, мы выделили в плане направления, которые следовало прикрыть как противотанковыми, так и противопехотными минами. Сюда относились, в частности, прибрежная полоса за Северной бухтой, Бельбекская долина, район между Сахарной Головкой и Балаклавой. На этих же участках предлагалось безотлагательно приступить к сооружению железобетонных укрытий для фланкирующих пулеметов и противотанковых пушек, которые могли бы прикрывать минные поля. Остальные участки обороны следовало укрепить противопехотными минами. Особое внимание уделялось тем секторам, где войска отошли на новые рубежи.
Мы предлагали считать установку 17–18 тысяч противотанковых мин и 13 тысяч противопехотных первоочередной задачей. Учитывая, что ставить мины придется только по ночам, а саперы гарнизона еще не имеют в этом достаточных навыков, мы отводили на работы первой очереди десять суток.
В кабинете И. Е. Петрова находились кроме него член Военного совета армии бригадный комиссар М. Г. Кузнецов и начальник штаба полковник Н. И. Крылов. Вместе с нами пришли А. Ф. Хренов и Г. П. Кедринский. Я развернул карту заграждений. Генерал Галицкий кратко доложил оценку местности и вытекавшее из нее инженерное решение. Он подчеркнул, что речь идет о плане–минимуме, который необходимо осуществить немедленно.
— Одновременно, — продолжал Иван Павлович, — мы будем разрабатывать более широкий план заграждений и инженерного оборудования позиций.
Командарм спросил, как обеспечен представленный план минами и когда можно приступить к работе. Мы ответили, что для выполнения этого плана привезенных из Москвы мин хватит и еще останется резерв. А приступать к минированию следует сегодня же ночью.
Кто-то из присутствовавших высказал мнение, что производить минирование в третьем и четвертом секторах пока нецелесообразно. Сперва, мол, нужно восстановить там прежнее положение, отбить у немцев утраченные нами позиции.
Генерал Галицкий решительно возражал против такой точки зрения.
— С устройством заграждений в этих секторах, — говорил он, — медлить нельзя. Заграждения резко повысят устойчивость обороны. Если же отобьем прежнюю позицию, начнем минировать там. А нынешние позиции станут второй линией.
Выслушав все соображения, И. Е. Петров сказал:
— План одобряю и утверждаю. К минированию приступать без промедления. — И, обернувшись к Галицкому, спросил: — Ваши дальнейшие действия?
— С вашего разрешения, — ответил Иван Павлович, весьма удовлетворенный всем ходом
— Желаю успеха! — заключил командарм, пожимая нам руки.
Ночь окутала Севастополь. Под звуки артиллерийской канонады и треск пулеметов, распарывавших воздух то короткими, то длинными очередями, мы приближались к линии фронта. В разных местах возникали огненные всплески от разрывов мин и снарядов. Над передним краем то и дело поднимались высоко вверх ракеты, а потом устремлялись к земле и, не долетев до нее, гасли.
Вот и Кадыковка. Вызванные командиры собрались в каком-то подземном хранилище. Оно скудно освещено коптилками, сделанными из снарядных гильз.
Галицкий объясняет значение и порядок предстоящих работ. Я зачитываю приказ, только что подписанный командармом, и план заграждений первой очереди, объявляю, как распределены по подразделениям наши инструкторы.
В полночь саперы уже вышли на ряде участков обороны за передний край. Нельзя было не отдать должного полковнику Кедринскому и его штабу: это они, проявив большую оперативность и распорядительность, обеспечили возможность начать фактическую установку мин меньше чем через сутки после того, как крейсер с боевым грузом прибыл в Севастополь. А ведь нужно было не только доставить мины на передний край, но и назначить на все участки первоочередного минирования комендантов, сформировать участковые команды, засветло показать им места работ, изучить подходы к каждому участку, организовать прикрытие…
Огромную работу проделали в течение дня и наши курсанты, проинструктировав за несколько часов множество людей. Причем инструктаж касался не только общего порядка работ, но и правил обращения с привезенными новыми минами, которые еще не были знакомы саперам–приморцам. Новинкой — весьма полезной — были и полученные нами перед самым отъездом из Москвы специальные защитные приспособления. Они исключали самопроизвольный взрыв противопехотной мины в момент, когда сапер вынимает из взрывателя предохранительную шпильку.
И все же в первую ночь не удалось сделать всего, что было намечено. Саперы еще только втягивались в работу, возникали разные неполадки и недоразумения, да и слишком мало времени было в нашем распоряжении от полуночи до рассвета. Но, как говорится, лиха беда начало!
Встретившись утром в Севастополе, мы с Иваном Павловичем Галицким обменялись первыми впечатлениями о ходе работ. У обоих сложилось убеждение, что в следующую ночь они пойдут организованнее и быстрее. Немного отдохнув, мы засели за «генеральный» план.
Наша севастопольская жизнь вошла в своеобразный, но вполне определенный ритм: ночью — выезды на передний край для проверки хода минирования, днем — выезды туда же для детального изучения особенностей местности и состояния обороны. А все остальное время, за исключением минимально необходимого для отдыха, — текущие организационные дела и работа над основным планом заграждений.
Почти ежедневно — обычно поздно ночью — мы встречались с командармом Петровым. Если он располагал временем, то нередко после доклада о ходе работ завязывался разговор на другие темы.