У дикой степи
Шрифт:
Из шатра раздавались удары в бубен, то размеренные, то учащающиеся. Это камлал шаман Гуюк-Опок, в очередной раз призванный Великим хаканом. Молча наблюдал Великий хакан за телодвижениями беснующещегося шамана. Смотрел хакан на то, как закативший глаза шаман, в такт ударам в бубен, начал тихонько подвывать. Смотрел, но мысли его были далеко. И мысли эти были невесёлыми. За последние полгода, практически все набеги на славен, заканчивались неудачами. То подмога слишком быстро приходила к тем, за чей счёт решили поживиться кочевники, то отряд, в набег шедший, попадал в умело расставленную засаду. Либо ещё, напасть какая на головы кочевников сваливалась. А ещё, с некоторых пор, появились в порубежье со словенской стороны частые заставы, мимо которых и проскользнуть стало невозможно. И вдобавок, в тех же местах, объявился отряд словенских воев, который за последние полгода принёс хакану немало головной боли. Так, что, не просто так в глубокой задумчивости сидел хакан Бахтамчи, не видя и не слыша камлания Гуюк-Опока. А и в орде было не всё ровно и гладко как хотелось бы. Дети родственников подросли, и не все были согласны с тем, что авторитет Великого хакана незыблем. Были и такие, которые считали, что Великий хакан задержался на этом свете, и пора бы ему уйти в долину смерти на встречу с предками. А прямых наследников можно, в конечном итоге, и подвинуть, или же ( что даже лучше ) отправить вслед за Великим хаканом… – Да-а-а, подросли молодые волки, – невесело усмехнувшись, подумал хакан. В это время удары в бубен прекратились. Шаман лежал рядом с очагом, лицом вниз, глаза его были закрыты. Он разговаривал с богами.
Бахтамчи негромко щёлкнул пальцами и перед ним, словно из-под земли возникла молодая наложница. Хакан, раскосыми глазами указал на опустевшую чашу. Девушка, не поднимая взгляда, молча и быстро, наполнила чашу белым, чуть пенящимся кумысом и снова затаилась, где-то в дальней части шатра, в ожидании новых распоряжений своего повелителя. А хакан, подняв чашу, сделал приличный глоток и снова замер в нерадостной задумчивости. – Да-а-а, как сказал бы его советник, ближайший соратник и друг детства Жанат – мырза : – У молодых волков уже выросли зубы и этим зубам по вкусу свежее мясо. Так, что теперь Великому хакану надо быть готовым к разным неприятным неожиданностям, как то: гадюка «случайно» заползшая в шатёр, или отрава, опять же «случайно» попавшая в еду или в питьё. А то и стрела, естественно, так же совершенно «случайно» пущенная в спину. Да мало ли ещё чего может изобрести пытливый, человеческий ум. – Эх, родственнички, – тихо вздохнул хакан. В это время, лежавший без движения шаман открыл глаза и перевернулся на спину.
– Ну, как, поговорил с Богами? – отвлекшись от своих мрачных дум спросил шамана Бахтамчи. Гуюк-Опок, перед тем как ответить встал перед хаканом на колени и в глубоком поклоне упёрся лбом в край белой кошмы, на которой восседал Великий хакан ( шаману было дозволенно касаться белой святыни ).
Конец ознакомительного фрагмента.