У дочери графа есть тайна
Шрифт:
— Говорят, в ваших землях завелся оборотень, — добавил меж тем глава труппы. — И наслал его местный хранитель.
«Наглое вранье!» — хотела возмутиться Эллейн, но старик уже продолжил задумчиво:
— Хотя также говорят, что Хранитель всегда защищал эти прекрасные земли. Но то ли настигло его проклятье и безумие, то ли еще что… Люди и правда горазды болтать.
— О чем же болтают больше всего? — небрежно уточнил граф.
— Кто знает… мы побывали в нескольких деревеньках к югу от замка. Слышали, что благородные Лорги все силы бросили на поимку оборотня, но пока ему удается
«И никакой злобой они у него не горят!» — обиженно подумала Эллейн.
Уж она-то понимала, что если белый волк и выходил к повозке комедиантов, то лишь за тем, чтобы проверить, не нужна ли помощь. А может, и вовсе отгонял злых духов. А люди все переиначили.
Девушка разозлилась на рассказчика, на глупую Арду, а больше всего — на себя. За то, что радовалась выступлению…
Глупо, конечно. Но она была рада, когда комедианты, наконец, покинули замок.
— Ты печальна, — сказал Шорох. — Что-то случилось?
— Может, и так, — отозвалась Эллейн. — Но тебе я этого не скажу.
— Почему?
— Потому что ты тоже мне не все рассказываешь.
Юноша склонил голову набок, раздумывая над ее словами.
— Разве?
— Конечно! Постоянно уходишь от ответов. Все что-то скрывают, — с горечью добавила девушка.
— На какие же вопросы я не ответил? — спросил маг.
— Да хотя бы: Хранитель ты или нет?
— Ты не спрашивала. Но раз уж об этом зашел разговор… Ты сомневаешься?
Эллейн взглянула на собеседника. Он не насмехался над ней. Стальной взгляд совершенно серьезный.
— Сомневаюсь, — призналась Эллейн.
— Думаешь, сомнения остались бы, если бы ты действительно встретилась с Хранителем? — подумав, уточнил Шорох.
Эллейн усмехнулась.
— Уже не знаю. Но видишь: ты не ответил прямо!
— Разве?
— Еще бы!
— Тебе так важно знать ответ?
— Да сдался ты мне со своими тайнами, — с досадой отмахнулась девушка. — Но вот когда правду от тебя скрывают родные люди…
Шорох присел рядом с ней на мшистое бревно.
— Иногда от дорогого человека что-то скрывают, чтобы его защитить, — заметил он. — Бывают опасные тайны. Разве я должен объяснять это кому-то из Лоргов?
— Пожалуй, не должен, — Эллейн невольно улыбнулась.
Вьюжка паслась неподалеку, ей не было дела до тревог людей. Где-то в траве стрекотал кузнечик. Рука Шороха лежала на бревне, пальцы его оказались совсем рядом с пальцами Эллейн. И будто тонкая ниточка тепла тянулась от него к девушке. А может, ей становилось спокойней просто потому, что выдалась возможность вот так посидеть рядом и помолчать. Посмотреть на то, как не
И обнаружила, что маг смотрит на нее. С теплотой, но и с откровенным интересом…
Каждый понял, что пойман с поличным. Волшебство рассыпалось, бабочки порхнули в разные стороны. Шорох убрал руку и неловко улыбнулся. Эллейн стало досадно.
Она хотела спросить, почему Шорох так не доверяет Лоргам… Но поняла, что надеется услышать опровержение собственных подозрений. Отец и братья задумали что-то. И это оружие, которое наверняка уже пропало из подвалов… уж не для того ли вызвали магов, чтобы его заговорить?
Эллейн не стала бы обсуждать свои подозрения с Шорохом, разумеется, не настолько она легкомысленна. Но и с Ланси обсуждать свои догадки не стала — брат был слишком мал. Но молчать тоже было тягостно. Эллейн не могла избавиться от мысли, что отец и братья решились на заговор. Роберт сказал, они всего лишь «переправляют оружие дальше». Куда? Кому? Что, если след все же останется… что тогда со всеми с ними станет?
— Почему у тебя нет имени? — спросила она, потому что тишина стала вдруг тяжелой, давящей.
— Зачем мне? — откликнулся Шорох. — С тех пор, как я живу в лесу, с людьми общаюсь слишком редко. Имя — это для людей. А для меня… уже не нужно.
От его слов стало не по себе.
— И тебе никогда не было обидно?
— Мне? — удивился Шорох. — Нет. Только иногда, знаешь… скучновато.
«Одиноко», — услышала Эллейн.
Она поднялась. Начинало смеркаться.
— Я приду еще, — сообщила девушка.
Шорох тоже встал.
— Зачем?
— К тебе.
Шорох молчал. Смотрел на нее, не отрываясь, словно пытался что-то прочесть по лицу. Эллейн, наконец, отвела взгляд.
— Это не можешь быть ты! Не можешь! Да как такое вообще случилось! — рев графа был слышен издалека. На лестнице Эллейн столкнулась с Марвином.
— Что происходит? — спросила она. Брат только пожал плечами.
— Бред! — орал граф Лорг. — Это не можешь быть ты!
— Отец! — окрик Ланси. — Не нужно!
И вниз полетели, рассыпаясь, карандаши и угольки. Дробно загрохотали, ударяясь о каменную лестницу. Один из угольков мазнул по рукаву платья Эллейн.
— Добрые духи! — выдохнула девушка и, подобрав юбки для удобства, бросилась вверх по лестнице. Марвин поспешил за ней.
Следом за карандашами полетели обрывки бумаги.
Глава семейства продолжал яростно ругаться. Когда Эллейн и Марвин подоспели, граф тряс бледного Ланси за плечи так, что еще немного — и наверняка бы душу вынул.
— Что случилось? — появился и Роберт. В руке у него был хлыст. Видно, старший брат возвращался из конюшен.
— Оставьте его, отец, — поддержал Марвин. — И объясните толком!