У истоков Броукри
Шрифт:
– Отпусти.
– Что с тобой? – взволнованно спрашивает Эрих. – Я не думаю, что ты…
– Ты и не должен думать. Это касается только меня.
– Тогда зачем ты пришла ко мне, зачем подкинула записку?
– Потому что решила, что ты мне поможешь. Я постоянно ошибаюсь на твой счет, к огромному сожалению. Никак не могу смириться с тем, что мы враги.
– Мы не враги.
– Но и не друзья.
– Даже друзья помогают только в том случае, когда знают, на что идут. В чем дело?
Эрих так на меня смотрит, что я все-таки невольно теряю над собой контроль. Тихо
– Это личное, - шепчу я, - касается моего прошлого. Но я не хочу рассказывать тебе о нем, потому что ты…, ты не поймешь, слышишь? Это не для тебя.
– Что я не пойму?
– Ты и так ненавидишь меня, мою семью.
– Не говори так. Я не ненавижу тебя.
– Тогда непременно возненавидишь, расскажи я тебе правду. – Поправляю волосы и отворачиваюсь, сгорбив плечи. Мысли о том, что Эрих глядит на меня с презрением лихо и безжалостно кромсают сердце в груди. – Я не горжусь своими родителями, не горжусь и тем, что они ради меня сделали. Сейчас это угрожает многим людям.
– Ты о смерти того парня в палате?
– Да, и о нем тоже. Знаешь, я думаю, это только начало. И потому я должна выйти за стену, - вновь смотрю на парня, - я должна найти ответы. Иначе я сойду с ума, Эрих.
– Ты уже сходишь с ума. Дочь де Веро в Нижнем Эдеме? Ты хотя бы представляешь, что с тобой сделают, если поймают? Это исключено.
– Но у меня нет выхода.
– Выход всегда есть.
– Сомневаюсь.
– Что ты скрываешь, Дора? – Ривера подходит ко мне, и даже в тусклом свете я вижу его угольно-черные ресницы. – Расскажи. Ты ведь можешь мне доверять.
– Думаешь? – усмехаюсь. – Это нелепо, Эрих. Ты и я – это последний люди, которые могут верить друг другу.
– И все-таки, ты именно ко мне обратилась за помощью. Значит, ты понимаешь, что я не причиню тебе вред. – Он оказывается совсем близко. – Расскажи. Ты ведь чувствуешь, что можешь мне довериться. Это ведь…, - он смущенно улыбается, - это очевидно. Как бы жизнь не переворачивалась, я на твоей стороне.
Я оказываюсь в ловушке, которую сама же для себя соорудила. Парень так близко, а я неожиданно ощущаю себя на редкость беспомощной. Молчать дальше и пытаться выйти на другого человека, связанного с Нижним Эдемом, или же сказать правду, но, возможно, навсегда потерять Эриха Ривера; потерять ту едва мерцающую связь, что до сих пор тлеет между нами. Готова ли я рискнуть? Готова ли я открыться почти незнакомому человеку?
Я ставлю на пол сумку. Снимаю пиджак и расстегиваю верхние пуговицы рубашки. Все это время Эрих смотрит на меня оторопело, застыв с широко распахнутыми глазами. Но я не обращаю внимания. Чувствую, как холод обдает оголенную кожу, и передергиваю плечами от мимолетной вспышки стыда или паники. Ривера видит шрам. Я знаю. Взгляд у него становится иным: не смущенным, а скорее озадаченным. Он делает шаг вперед, и мне приходится глубоко вдохнуть, чтобы не отступить в сторону.
– В детстве я болела. Порок сердца. Родители нашли донора и спасли мне жизнь. Не помню, что со мной происходило, и как. Просто однажды я проснулась с этим шрамом, и жизнь началась заново.
Эрих
– Донора? – Парень встряхивает головой. – Это…, это ведь незаконно, верно?
– Верно. Но моего отца прикрыл шериф Верхнего Эдема – Демитрий Бофорт.
– Поэтому тебе прислали именно сердце.
– Да.
– Но зачем тебе за стену? – Эрих потирает глаза и вновь смотрит на меня озадачено и взволнованно. – Что ты пытаешься найти?
– Мне кажется, я знаю, кто был моим донором. Но мне нужны доказательства. Более того я думаю, что как только я пойму, что произошло со мной в детстве, я узнаю, кто убил Стюарта, кто написал надпись в школе. Эрих, я уверена, это была не краска. Что, если это была чья-то кровь? Пропал мистер Аутор..., а я увидела, как деканша в компании брата и шерифа скидывает чье-то тело в фургон!
– Что? Что ты видела?
– В смысле, я думаю, что именно это я видела.
– Чье-то тело?
– Возможно. Я должна пробраться в центральную больницу Нижнего Эдема и найти Хельгу Штольц. Она – моя единственная зацепка.
– Адора…
– Помоги мне, Эрих. – Я с надеждой смотрю на парня и делаю широкий шаг к нему навстречу. – Мне надоело жить в неведении. Я должна понять, почему родителям плевать на меня, я должна понять, почему мой брат только и делал, что закрывался от меня. Мне не к кому больше обратиться. Я знаю, что выгляжу жалкой. Но мне нужен кто-то..., я хочу кому-то поверить, понимаешь? И я хочу поверить тебе.
– Это…, - он сжимает пальцами переносицу и усмехается, - это нечестно.
– В смысле?
– Ты просишь меня о том, что подвергнет тебя риску. Но я не могу тебе отказать. Это нечестно и неправильно. Ты должна остановиться, пока не поздно.
– Не собираюсь останавливаться. – Горячо покачиваю головой. – Я никуда не денусь и попытаюсь узнать правду. Не сегодня – значит завтра. Ни с тобой – значит без тебя, хотя я уверена, что это непременно меня заденет и станет еще одной причиной, по которой мне придется сойти с ума.
На выдохе Эрих отворачивается и протирает руками лицо. Не знаю, о чем он думает, но ему явно не по себе. Еще бы. Я втягиваю его в огромные неприятности, но мне почему-то кажется, что эти неприятности ни по чем, когда рядом тот, кто важен. Глупая иллюзия. Наказание для всех одинаково неприятно: и для влюбленных, и для одиноких людей.
– У тебя есть другая одежда?
– Что значит другая?
– Черная и старая. – Парень тяжело выдыхает, и мы встречаемся взглядами. – Ты не должна выделяться. Я найду накидку, но остальное…
– Ты проведешь меня?
– Да.
– Эрих, я…
– Это опасно и глупо. Меня могут казнить, а тебя раздерут на части! – В его глазах горит огонь, и парень подходит ко мне так близко, что я невольно отступаю назад. – Тебе важны ответы, но, кажется, совсем не важна жизнь.
– У меня нет выхода, Эрих. Не хочу, чтобы ты пострадал. Проведи меня, а дальше…