У каждого свой ад
Шрифт:
– Кто это был?
– спросил мужчина, а я, наконец, подняла на него взгляд. Он был симпатичный, что можно было рассмотреть даже в темноте.
– Не знаю, - ответила я, - грабитель, которого вы спугнули.
– Я проведу вас до дома. Вы далеко живете?
– Нет, до конца аллеи и через дорогу, так что не стоит волноваться, я сама.
– У вас в городе все девушки такие самостоятельные? Другая бы уже визжала и бросалась на шею своему спасителю, - словив мой взгляд, он поднял руки в примирительном жесте, - это была шутка, чтобы немного разрядить обстановку. Но все-таки я вас провожу.
– Ладно, пойдемте.
– Кстати, меня зовут Даниил.
–
Мы остановились возле подъезда, и я вновь посмотрела на своего провожатого. Здесь света было достаточно, чтобы рассмотреть его, как следует. Я не ошиблась. Он был чертовски привлекателен, но после своего бывшего благоверного красивых мужчин я опасалась. Они только и умеют, что разбивать сердца и выматывать нервы. У Даниила были красивые темные глаза миндалевидной формы, тонкий нос с легка раздутыми ноздрями, темно-каштановые волосы с аккуратной стрижкой, тонкие, но выразительно очерченные губы и высокие скулы. Да ему бы для женских журналов сниматься, а не девушек по вечерам спасать.
– Еще раз спасибо, - сказала я и начала шарить в сумке в поисках ключей.
– Саша, у вас кровь, - воскликнул мой новый знакомый с беспокойством в голосе.
– Рану надо обработать, может, и зашивать придется. Вам надо в больницу.
– Не стоит беспокоиться, она вряд ли глубокая. Я сама справлюсь.
– Позвольте тогда хотя бы помочь вам. Я врач.
– Врач?
– удивилась я.
– Ну да, а в чем дело?
– Дело в том, что вас я не припоминаю среди врачей нашего города.
– А вы их всех знаете?
– Думаю, что да, поскольку сама являюсь одной из них.
– Значит, коллега, - улыбнулся Даниил.
– Я только сегодня приехал в город. Завтра мой первый рабочий день в вашей больнице.
Вот это совпадение! Хирург, которого прислали нам в помощь из области, возможно, спас мне жизнь.
– Давайте поднимемся. Поможете мне. Заодно проверим, насколько вы квалифицированы. Не могу же я своих пациентов доверить вам без экзамена, - Даниил смотрел на меня, подняв одну бровь. И теперь настала моя очередь поднимать руки в примирительном жесте.
– Шучу я, шучу.
В квартире он быстро и профессионально обработал рану. Пару швов все же пришлось наложить, с чем Даниил справился тоже на пять баллов.
– А теперь, Александра, надо позвонить в полицию.
– Нет!
– воскликнула я чересчур эмоционально.
– Не надо в полицию.
– Но почему?
Представив, как через минут двадцать после звонка сюда врывается мой бывший и начинает метать молнии так, что Зевс-громовержец позавидует, я поежилась. Но реальную причину моего нежелания связываться с представителями правопорядка я рассказывать не стала, поэтому, махнув рукой, ответила:
– Да никого они не найдут. Только будут на допросы таскать.
Едва я захлопнула за Даниилом дверь, как воспоминания о сегодняшнем вечере начали всплывать в моей уставшей голове. То, что напавший на меня человек не был простым грабителем, я поняла еще на аллее, когда его не заинтересовали ценные вещи. Про что он там спрашивал? Про кинжал... Мне самой было интересно, о каком кинжале шла речь. Я-то ничего подобного и в руках никогда не держала. Странно, все это очень странно.
Мои размышления прервал телефонный звонок. Номер на дисплее не определился, и в свете сегодняшних событий
– Слушаю, - на другом конце провода был странный гул.
– Алло!
– повторила я.
– Будь осторожна, - раздался в трубке тихий голос. Кажется, мужской.
– Они придут за кинжалом. И получат его любой ценой.
– Какой кинжал? У меня нет и никогда не было никакого кинжала.
– Они этого не знают. Кинжал был у твоего отца перед его гибелью. И теперь они думают, что он у тебя.
– Но кто они? И кто вы?
– Я Дед Мороз, который решил предостеречь тебя от опасности, - на этой фразе звонивший прервал связь.
Я в недоумении уставилась на телефон, как будто он мне мог дать ответы на все вопросы. А вопросов становилось все больше и больше. Значит, какие-то злоумышленники ищут кинжал, который был у моего отца. И, видимо, попал он к нему в течение полугода до его смерти. Но почему его ищут спустя десять лет?
Итак, попробуем восстановить события. В том году я только поступила в институт и уехала в областной город в конце лета. Тогда точно ни о каких кинжалах я не слышала. С отцом мы созванивались почти каждый день. Я рассказывала ему про учебу, он мне - про события в городе, про друзей и даже соседей. Он знал все и обо всех. За двадцать лет на должности начальника уголовного розыска с ним произошло то, что называют профессиональной деформацией. Даже во внерабочее время он все замечал, анализировал, сопоставлял, обобщал. Я иногда в шутку посмеивалась над ним, а он, тяжело вздыхая, говорил: “Такая профессия накладывает отпечаток. Я уже и сам за собой этого не замечаю”.
Вернулась я в город за пару дней до Нового года, надеясь отметить праздник в маленьком семейном кругу. Тогда-то, наверное, что-то и случилось. Отец почти круглые сутки проводил на работе, расследуя череду странных убийств, которые начались где-то за неделю до главного праздника. Он приходил домой буквально на пару часов, хмурый и задумчивый. От моих вопросов отмахивался и только иногда повторял: “Это очень необычное дело”. Что это было за дело, я так и не узнала...
Днем тридцать первого декабря он позвонил, когда я уже отчаялась провести с ним новогоднюю ночь.
– Сашка, - сказал он, - сегодня все закончится. Накрывай на стол.
Его голос, как мне показалось, звучал не совсем радостно. Скорее, немного опечаленно, будто он узнал что-то, что его расстроило. Но тогда не обратила на это внимания. Отца я в тот вечер так и не дождалась...
Около девяти вечера его тело нашли на той же злополучной аллее, где я сегодня сама мысленно простилась с жизнью. Полиция сделала поимку убийцы приоритетным заданием, работали над убийством все сотрудники городского управления, но постепенно дело попало в разряд нераскрытых. А мне стало не до того, каким расследованием занимался отец. С тех пор я ненавидела снег и Новый год, потому что этот праздник забрал у меня самого близкого человека. Хотя в какой-то части света у меня была еще мама, которую я ни разу в жизни не видела, потому что она поняла после моего рождения, что орущие младенцы и жизнь в маленьком городе - это не то, что она хочет. Поэтому она и уехала в неизвестном направлении, оставив коротенькую записку: “Не ищите меня”. А отец и не искал, воспитав меня сам. Ну, может, и не совсем, ведь работа его была не из легких, и о нормированности рабочего дня он постоянно забывал. Тогда я проводила время с его родителями.