У каждого свой путь.Тетралогия
Шрифт:
Лозовой опустил голову и тяжело задышал, словно ему не хватало воздуха:
— Мой друг, капитан Александр Степанов был командиром. Шел на первой машине. Из гранатомета подбили. Не успел даже выскочить, сгорел. Сам видел. Я был в последней. Пытался организовать оборону, а духи нас сверху из пулеметов расстреливали. Солдаты не обстрелянные, мечутся, крик стоит! Попытался их вокруг собрать. А тут ранили. Сознание потерял. Эти солдаты из той колонны. В плен, по-моему, взяли только нас. Других, во всяком случае, я не видел. Вот так…
Маринка сглотнула подступивший к горлу комок и сдержала слезы. На сердце стало пусто. Спокойно
— Спасибо за рассказ. Я вам небольшой подарок оставил. У вас в сумке с магазинами лежит. Дайте слово, что откроете сумку только в лагере десантников?
Он кивнул:
— Хорошо. Даю слово.
— Тогда прощайте, капитан Лозовой. Берегите себя и больше в плен не попадайте.
Он протянул руку, но она не подала и извинилась:
— Руку в перчатке не подают, это похоже на обман, а снять ее я не могу. Простите! Прощайте и помните об обещании…
— Спасибо вам, Искандер!
Степанова неопределенно пожала плечами и решительно направилась в лагерь. Попрощалась со спасенными солдатами. Забила принесенные десантниками продукты в рюкзак. Легко забросила его на плечо, кивнула майору и направилась наверх. Прошла мимо раскинувшегося лагеря десантников, перевалила через хребет и исчезла из виду. Маленький караван через несколько минут отправился следом.
Лозовой посмотрел вверх и никого не увидел. Он не знал, что всего в трехстах метрах с другой стороны горы лежала Маринка. Стащив маску и уткнувшись в обледеневшие камни лицом, она беззвучно рыдала. Ее надежда найти живого Сашу погасла после рассказа Юрия. Спокойствие слишком дорого далось ей при разговоре с Лозовым. Караван через двадцать минут был наверху. Сгоравший от любопытства капитан сунул руку в сумку и наткнулся на что-то мягкое. Отвернувшись от остальных, он вытащил длинную светлую косу и едва не заорал от боли в груди, узнав ее. Прошептал:
— Маринка! Это была ты…
Спрятал волосы назад. Шатаясь, вышел из палатки и присев рядом на корточки беззвучно заплакал, уткнувшись лицом в колени. Шагнувший следом майор не рискнул утешать его, решив, что он плачет, радуясь свободе. Развернулся и ушел. Выплакав горе от потери друга, Юрий неожиданно задумался: “Маринка здесь? Как она попала сюда? Не может такого быть! Это мистификация”. Сунул руку в сумку и вновь почувствовал мягкость и теплоту сплетенной косы. Он не однажды незаметно касался ее когда-то и помнил те ощущения. Лозовой был уверен, что это Маринкины волосы и твердо решил:
— Я узнаю правду! Вернусь в Афган, чтобы найти Искандера!
Слова вырвались вслух и десантник услышал:
— Кого найдете?
— Искандера.
Про себя подумал: “Раз Марина не хочет, чтоб ее знали, как женщину, то и я не вправе разоблачать”. Майор, подумав, ответил:
— Не легко тебе будет это сделать, капитан…
— Почему?
— Он из спецвойск. Засекреченный. Видел, в маске ходит? Никто лица не знает. К тому же на месте не сидит. Сегодня он на Гиндукуше, а завтра может объявиться где-то в Герате или Кандагаре! Это мы с тобой к части привязаны, а он перемещается постоянно. Все командиры оповещены о нем.
Лозовой снова задумался: “Как Маринка могла попасть в спецвойска? А ребенок? Где он? Это не она! Просто передала свою косу кому-то, чтобы мне отдали при встрече. С горя обрезала. Точно! Маринка никогда не смогла бы бросить ребенка от Степанова. К тому же голос не ее”.
Марина
Вокруг было пустынно. Женщина, не заметив движения, спустилась вниз. Подошла к первой обгоревшей машине у самого поворота. Долго глядела на место рядом с водителем и что-то невнятно шептала. Остов еле держался на краю пропасти. Степанова подошла и упершись плечом в ржавый металл, столкнула искореженное железо в пропасть. Посмотрела вслед и с тоской сказала:
— Прощай, Саша! Я теперь — Искандер!
Затем еще раз оглядела склоны в бинокль и принялась носить на то место, где стоял остов, камни, которые сумела поднять. Она выкладывала пирамиду метра в полтора высотой. Из светлых камушков, с кулак величиной, выложила на пирамиде православный крест и надпись: “Капитан Степанов”. Трудилась часа два. Перекрестилась, стащив на минуту маску и не оборачиваясь, направилась по дороге в Баглан.
Через час после ее ухода по дороге шла колонна из Союза. Большинство водителей уже не первый раз ехали по ней. Неизвестно откуда взявшаяся пирамида заставила водителей нажать на клаксоны и оповестить застывшие горы о новой могиле. Офицер, возглавлявший колонну, снял шапку, глядя на надпись. Спросил:
— Позавчера ехали, вроде не было ничего или было?
Солдат водитель качнул головой:
— Не было! Здесь стараются не останавливаться. Опасное место!
— Значит, кто-то остановился… Тот, кто знал этого капитана Степанова. Прибудем в Баглан, спросим, чьи колонны проходили вчера и сегодня!
Глава 6
Марина до Баглана в этот день так и не добралась. Ее отвлек одинокий выстрел, раздавшийся неподалеку. Спрятавшись у подножия скалы, женщина за пару минут собрала снайперскую винтовку. Протерла оптику и вставила обойму. Закинув оружие за спину, подошла к каменной стене. Цепляясь пальцами за крошечные выступы в скале, поднималась наверх, чтобы оглядеть окрестности с высоты.
Через полчаса она лежала на плоской вершине невысокой серой скалы с искрящейся на солнце слюдой. В бинокль изучала окрестности. Солнце пригревало спину. Ветра почти не было и ей пришлось расстегнуть бушлат, чтоб немного проветрить тело. В каком-то километре внизу раскинулось не большое селение. Десятка два плоских глинобитных крыш, а во дворах по три-четыре дерева с голыми сучьями. Выстрел прозвучал с этой стороны.
По улице двигалась толпа. У большинства на груди висели автоматы Калашникова. Марина удивилась: “Откуда у них столько нашего оружия?”. Кое у кого за плечами висели старинные ружья и винтовки, примерно конца прошлого века. Степанова повела биноклем вглубь толпы: бородачи с оружием тащили к центру селения парня и девушку. Они явно были афганцами, только на девушке не было паранджи и была она в брючках и рубашке. А еще у обоих были ярко-красные банты на груди. Оба были без верхней теплой одежды.