У нас в Заримании
Шрифт:
У массивных ворот, распахнутых настежь Герт Ватур беседовал с мужиками в шлемах и в кольчугах. Городская стража?
Городская стена была сложена из массивных валунов и высотой оказалась примерно метров пятнадцати. Зубцов поверху стены не оказалось, зато имелись многочисленные бойницы, узкие и длинные.
Рва перед городской стеной Николай не увидел, видимо ковырять канаву в камне у местных жителей не было желания.
Герт махнул рукой, и обоз двинулся в город. Николай добрался до ворот и вошел в гулкий, короткий тоннель вместе со всеми. Стражники осмотрели
Меч вызвал больше интереса, чем сам Николай. Похоже, парни здорово скучали и в караулке у ворот их ожидали более интересные занятия.
Посмотрев вперед, Николай не сдержался от восхищенного возгласа.
Он увидел Норведен.
Горная долина, начинавшаяся от его ног и обрамленная горными вершинами со снежными шапками, почти вся была залита водой. Дороги светлыми шрамами резали склоны гор и доходили до голубой глади вод, превращаясь в скопления зданий.
Каменные дома с черепичными крышами, что гроздьями лепились к склонам, издали казались замысловатым орнаментом. По глади вод скользили многочисленные суда, от кораблей под парусами до лодок на веслах. В глубине долины, в легкой дымке на фоне пенных занавесок водопадов смутно просматривались у кромки залива ажурные здания с острыми шпилями на башенках. Все это находилось так далеко внизу, словно Николай рассматривал город на берегах фьорда с вертолета или самолета.
– Это и есть Норведен?!
– Не видывал еще такого?
– Нет не видал. Туда же идти надо еще несколько дней по дорогам!
Герт Ватур ухмыльнулся.
– По дорогам не ходят, по ним возят грузы и только до пристаней. Фьорд-вот наша дорога!
– А те дома с башенками-тоже часть Норведена?
– Там у водопадов-старый город, в нем живут нобили. Туда не только тебя, но и меня так просто не пустят. Наш путь короче. Спустимся к пристани и перевалим уголек на баркасы. Дальше до дома рукой подать.
– Что значит этот жетон?
– Это-бон. Без него в Норведене не прожить. Бронзовый бон-у гостя, серебряный у горожанина. Ты имеешь право с бронзовым боном жить у нас десять дней, а после покинуть город обязан или найти работу.
– А если я не найду работу?
– Тогда тебя возьмет внутренняя стража гильдии и отведет к городскому прево-судье.
Судья или решит тебя выгнать вон из города или обратить в рабство на некоторый срок, для работы в рудниках.
– Строгие у вас порядки.
– Строгие, но справедливые. Видел бродяг за воротами? Этих уже назад в город не пустят. Каждый осужденный имеет клеймо на спине. Стражу не обманешь.
Николай невольно поежился.
"Наберу денег и уплыву отсюда на фиг!"
Проехав ворота мастер оживился, перестал прикладываться к пиву. Шел рядом с фурой веселый и бодрый, напевая под нос какой-то незамысловатый мотивчик. Обоз по серпантинной дороги спускался к пристани почти весь остаток дня. На ходу перекусили привычно: копченой селедкой, от которой хотелось все время пить и твердыми, как камни ржаными сухарями.
Небо потемнело, и по берегам фьорда зажглись многочисленные огни, словно новогодние гирлянды, отражаясь уже в черной воде.
Оказавшись на пристани, Николай увидел, что собой представляет местный светильник-большой закрытый сосуд из железа, из которого торчит фитиль. Фитиль горит с треском и вонью. Такие вонючие лампады, видимо на каком-то жире или масле расставляли на специально устроенные каменные столбы. Вонь светильников забивала все иные запахи.
Три весельных баркаса люди Герта споро загрузили мешками с углем.
– Николай, ты со мной или останешься здесь?
Оставаться на ночь глядя на причале рядом с поселком в десять домиков Николай конечно не собирался. Обозные мужики получив деньги от Герта уже убрались куда-то в темноту и скрип колес затих.
Усевшись на корме баркаса, сунул руку за борт в холодную воду, а потом украдкой попробовал на язык мокрый палец. Соленая….
"Все таки я добрался до моря!"
63.
…Армия эльфийской девы дотащилась берегом реки Ори к перевалу через три дня. Конрад двигался во главе конницы в арьергарде, и каждый день вешал на деревьях по паре пойманных грабителей из состава армии, конечно.
– У меня скоро веревки кончатся, донна!
– жаловался начальник арьергарда каждое утро являясь с докладом.
– Кончатся веревки-будем вешать сволочей на их кишках!
– рявкнул маршал.
Быстрая и полноводная Ори стиснутая ущельем превращалась в этом месте в дикого зверя. От каскада водопадов доносился неумолкаемый рев.
– Даже бревно разобьет в щепы!
– сказал Конрад с легкой дрожью в голосе.
Маша не смотрела на ущелье. Ее интересовала дорога, пропадающая в лесу на горных склонах. Дорога вела к перевалу -единственному выходу из Горной провинции.
У деревушки рядом с порогами встали лагерем, послали наверх разведчиков.
– Как зовется деревня?
– Спросила Маша в своей палатке, у Лораса, когда два оруженосца наконец-то освободили ее от надоевших доспехов.
– Порогом зовется, моя донна!
"Битва у Порога! Эпично звучит!"
Страха Маша не испытывала. Она уверовала в то что кольцо духов защитит ее от любого оружия.
64.
Утром Николая разбудил петух. Самый натуральный петух-муж курицы.
Разорался, паскуда, не свет, ни заря! Всю ночь, видно, силы берег.
Открыв глаза, парень увидел над головой дощатый, темный потолок. Через щели в ставнях сквозило утро. Петух где-то за стеной кукарекал с наслаждением. Курятник там что ли?
– В суп тебя, говнюка бы!
Отворив ставни наружу, Николай высунулся в окно. Куда не глянь-везде черепичные двускатные крыши разных оттенков жженой глины. За крышами и берег фьорда совсем не виден. Зато виден фьорд. Лодок и баркасов на воде со вчерашнего вечера заметно прибавилось. Плывущие во всех направлениях обитатели Норведена перекликались между собой. Кто желал доброго утра, кто делился новостями или сплетнями. Так, во всяком случае, казалось Николаю. Издалека слов не разобрать.