У нас в Заримании
Шрифт:
Она не знала, что люди Морены, повязав на шеи куски белых тряпок, приблизившись к лагерю в темноте, толпой лезли на телеги и под ними, оттесняя горцев. Как только это получилось, веревки, что связывали телеги вместе были порублены и враги начали растаскивать это ограждение, освобождая проход для своей конницы. Кто-то поджег несколько телег с поклажей, и пламя чадно взметнулось вверх.
На опушке леса разгоралось зарево. Кавалеристы Морены зажигали факелы, чтобы видеть, кого будут рубить. Серебристо запела труба, призывая к атаке.
– Горцы бегут! Спасайте Деву!
–
Маша судорожно оглянулась. Сзади никого. Где же маршал? Где Конрад со своими рыцарями?
Огибая ее конвой, густо и молча побежали горцы в лохматых плащах, а за ними следом бежали черные фигуры с белыми тряпками на шее, размахивая сверкающими мечами.
Град, стальной град загрохотал по доспехам и щитам.
Со стонами валились из седел рыцари охраны. Завизжала лошадь, валясь на землю и брыкаясь в агонии всеми четырьмя ногами. Арбалетчики Морены, добежав до лагеря через головы своих начали расстреливать группу рыцарей, оказавшуюся на направлении главного удара. Теперь Маше все стало хорошо видно.
"Блин, что такое случилось?!"
Кольцо на пальце сияло, так что глазам больно, но нет защиты как там, в ущелье…Почему? Долго размышлять не пришлось.
Подбежавшие вражеские мечники сдернули Машу с седла и, прижав к земле, начали крутить руки. Первые мгновения, грянувшись об землю спиной, она замерла от боли, но потом стала отчаянно отбиваться, пожалев, что не надела стальные рукавицы. Крики, ругань, стоны, удары по железу и чавкающие удары по человеческой плоти…
Потные, вонючие козлы навалились со смехом. Сопротивление их разозлило, и кто-то врезал Маше в челюсть кулаком, так что зубы зашатались…
Нахлынула паника мутной волной…Маша завизжала….
Валяясь на земле среди трупов она визжала на невероятно высоких частотах. Своего визга она не слышала…Она оглохла и ослепла….Она истекала криком….
Она не видела, как вражеских воинов от нее смело как взмахом невидимой огромной руки….
Она не видела, как бесятся кони, сбрасывая всадников и как, храпя, они несутся обратно в лес, топча всех кто попадется на пути….
Она не видела, как бежали от нее сжимая головы обеими руками безоружные воины обеих армий…
Когда воздух кончился и дико задрало горло, девушка мучительно закашлялась. Продолжая кашлять, поднялась на ноги. Пылающие рыжим огнем повозки…вокруг черные недвижимые тела….
Подняв со второй попытки с земли длинную палку с грязной тряпкой на конце, опираясь на нее, она побрела в сторону реки. Каждый вдох отдавался болью в боку и в груди, земля шаталась под ногами….Под сапогами чавкала грязь.
"Откуда грязь? Зачем? Дождя же не было…"
Эльфийская дева брела по кровавой грязи, опираясь на свой собственный штандарт.
68.
…. Господин Харальд передал Николая своему мажордому Марелу, а тот спустил гостя в прачечную. Там Николаю две тетки с ручищами накачанными стиркой, предложили раздеться и принять ванну в деревянной большой кадушке.
– Не стесняйся, парень, мы видали всяких мальчиков!
Тетки заржали как кони, но наблюдать за стриптизом не стали. Вернулись к стирке.
Николай с удовольствием вымылся в горячей воде, правда мыло было серое и вонючее.
После мытья ему выдали простыню. В соседней комнате его ждал портной-дядька средних лет с сонными глазками. Синюю куртку и синие широкие штаны до колен мастер быстро подогнали по фигуре. Одежда пахла так, будто ее продержали в сундуке не меньше пары лет. Ткань толстая, вроде сукна. Под одежду дали белье-короткие полотняные штаны и рубаху с веревочками на запястьях и вороте и без воротника. Полотняные чулки выше колен под коленом следовало тоже затянуть на шнурки.
Интересно, что ширинка у штанов была и тоже на шнуровке, как на ботинке.
"Гм…пока расшнуруешься…"
Тут как раз подоспел Марел с коричневой курткой из толстой кожи и с сапогами до колен тоже рыжей кожи. Куртка подгонялась шнуровкой на боках под любой размер и застегивалась на вполне обычные потайные пуговицы. Сапоги пришлись впору.
"В таком наряде на мотоцикле кататься.…Нет вроде у них байков. Зачем все это?"
Наряд завершил, берет из синего бархата.
– Вот теперь все в порядке!
– сказал мажордом, протягивая Николаю его пояс с кинжалом.
Его отвели на кухню и там усадив за длинный стол, покормили сытно. Повариха-сдобная тетка с игривыми глазками принесла большую тарелку жареного мяса и вареных овощей. Обед запивался большой кружкой темного и вкусного пива.
Покончив с едой и допив пиво, Николай рассматривал кухню и пытался прикинуть свое будущее. Помыли, приодели…Товару придали товарный вид?
Опять пришел Марел.
– Сыт?
– Да, спасибо.
– Пора идти.
Пора, так пора…
Николая привели в высокую, светлую комнату с большими окнами. На паркетных полах лежали узорчатые, но пыльные ковры. У дальней стены стеллажи с книгами. По стенам развешаны начищенные доспехи и перекрещенные мечи в разных вариантах.
Харальд был здесь, одетый во все черное и с толстой книжкой подмышкой. С ним рядом стояли два подростка лет по пятнадцать-шестнадцать, тоже в черной свободного покроя одежде и в одинаковых бархатных беретиках на головах поверх черных кудрей до плеч. Смазливые, с нежными лицами….Глаза карие…выразительные …густые ,черные ресницы…
"Девчонки или парни?"
Харальд протянул Николаю книгу.
Увесистая…Кожаная обложка и серебряные фигурные замочки.
– Ты пойдешь до собора с нами. Иди позади, на два шага, не ближе. Ничему не удивляйся. Делай, что скажу. Марел, открывай.
Мажордом с поклоном распахнул двустворчатую дверь, ведущую на площадь старого города.
69.
Маша доковыляла до своей палатки не встретив ни одной живой души. Полотняные стены казались ей почему-то надежным убежищем после пережитого ужаса… Нашла в палатке флягу с вином и выхлебала все до дна, не ощущая вкуса и крепости.
Все тело болело…голова кружилась.
Не снимая сапог, рухнула на походную кровать, зарылась лицом в подушку.
"Мне надо…мне срочно надо…"
Что надо ей она не успела додумать, а просто отрубалась.