У подножия старого замка
Шрифт:
— Куда? — с трудом спросила Ирена.
— В Приокск.
— Приокск… — Ирена повторила незнакомое слово. — Где же это?
— Недалеко от Москвы. Наш город стоит на берегу русской реки, о которой у вас в песне поется:
Плыне, плыне Ока, Як Висла, шерока, Як Висла, глембока!.. [19]Но я надеюсь, что все, о чем я рассказал, не помешает
19
Течет, течет Ока,
Как Висла, широка,
Как Висла, глубока!..
— Не знаю, пан капитан, — призналась она чистосердечно. — Все это так неожиданно… Мы, поляки, плохо знаем русских, не дружили с ними до войны. Хотя сейчас многое изменилось…
— Но вы… как вы, панно Ирено, относитесь к русским? Смогли бы вы, например, полюбить русского? — спросил напрямик Андрей, взяв ее за руку.
— Не знаю… — прошептала она, не отнимая руки. — Все это так сложно и страшно…
— Не вижу в этом ничего сложного и страшного, — возразил он. — Когда любишь, ничего не страшно.
— Но ведь вы уедете из Польши?
— Да.
— И возьмете польскую девушку с собою в Россию? Ведь это невозможно!
— Трудно, но возможно. Только на такое не каждая решится. Буду говорить прямо. Придется покинуть родину, оставить надолго родных, быть может, навсегда…
— Не говорите так, — перебила его Ирена. — Покинуть родину сейчас! Оставить близких! Мне кажется, что это будет предательство.
— Работать можно везде. Наши народы борются за одно общее дело. Подумайте, Ирена, прошу вас, и пока не отвечайте мне ничего. Знайте только, что я люблю вас.
— Хорошо, — прошептала Ирена, дрожа словно в лихорадке от охватившего ее волнения.
Андрей заметил это:
— Вам холодно?
— Нет, нет! Это просто так. Вы ведь совсем не знаете меня, моей жизни. — Голос ее задрожал. — Я вам не сказала, что была замужем. К счастью, так вышло, что никогда не принадлежала мужу. Его забрали гестаповцы прямо из-за свадебного стола. Он умер в лагере. Следовательно, я вдова… — торопливо закончила она.
Андрей взял ее руки в свои.
— Расскажите мне о себе все, — негромко попросил он.
И Ирена рассказала о жизни в оккупированном Гралеве, об отце, угнанном в лагерь, о смерти матери, свадьбе с ненавистным Брошкевичем, о фабрике, о том страшном поезде, который увез ее в Германию, и, наконец, о своем побеге. Андрей слушал Ирену и перед глазами его вставали: зимний лес, белое безмолвие снегов и хрупкая девушка, упорно пробирающаяся к своим. В его груди поднялась теплая волна нежности и любви к ней. Он наклонился и приник губами к ее руке…
Они стали часто встречаться. Андрей приезжал каждую субботу и после работы ждал Ирену у ратуши. Они бродили по городу, сидели во дворе старого замка на любимом Иреной замшелом валуне. Окруженные лесами луга за рекой Дзялдувкой казались с высоты холма чашами, наполненными
Андрей молчит. Молчит и Ирена, словно боится вспугнуть эту тишину. Она понимает: пришла любовь, которая может круто изменить всю ее дальнейшую жизнь. Андрей человек из другого мира, которого она не знает, которого она, наслушавшись в школе ксендзов, еще недавно так страшилась…
Андрей обнял Ирену, и она очнулась от своих мыслей.
— Я люблю тебя, Ира! Ты моя судьба. Но ты до сих пор не ответила мне, поедешь ли со мной в Россию?
— А ты не мог бы остаться у нас в Польше? — робко спросила она.
— Это невозможно. Я офицер, врач.
Андрея послали на несколько дней в отдаленный район. Засевшие в лесах националисты тяжело ранили одного советского командира, ему предстояла сложная операция. За это время Ирена должна была решить, станет она женой Андрея или нет.
Все эти дни Ирена жила словно во сне. Тревога за Андрея не давала ей покоя. Она боялась, что его убьют «Лесные», или банды «Вервольф» [20] , то и дело плакала или становилась такой задумчивой, что сестры начинали ее тормошить и уговаривать: «Ирка, не надо… Что с тобою? Ты заболела?»
20
«Лесные» — подпольные организации, враждебные новому строю Польши. Они занимались массовыми убийствами, поджогами, грабежами. «Вервольф» или «вильколаки» («волкоподобные»), как их обычно называли, были немецкие диверсанты, засевшие в западных лесах Польши.
Но вот вернулся Андрей. И на душе стало сразу спокойно и ясно. Она села и написала два письма: брату и Леле. Сообщила им, что выходит замуж. Юзефа просила приехать в ближайшее воскресенье. Потом объявила сестрам:
— Девочки, я выхожу замуж…
Халина и Ядька так и застыли ошеломленные. Первой опомнилась Халина. Она спросила, сгорая от любопытства:
— За кого, Ирка?
— За одного хорошего человека… Сами понимаете, мне почти двадцать. Должна же я когда-нибудь выйти замуж…
— Ты же замужем! — выпалила Ядя.
— Замолчи, дурочка! — прикрикнула на нее Халина. — Постой, Ирка, — вдруг спохватилась она. — А как же мы? Как мы без тебя жить будем?
— Кохана моя, кто сказал, что без меня? Вместе жить будем! Если нам придется уехать, я вас с собою возьму.
— Уехать? — насторожились сестренки. — Разве твой жених не здешний?
— Нет. Он из России.
— Что?! — глаза Халины и Ядьки округлились от удивления и испуга. — Он большевик?! Москаль?!