У последней черты
Шрифт:
Вот почему Сэмми Ки потихоньку пошел за американцем по имени Римо, когда тот так внезапно удалился с праздника. Вот бы раздобыть еще что-нибудь! Кто этот Римо? Как его фамилия? Как получилось, что он был избран новым Мастером Синанджу?
Интересно, думал Сэмми, если я постучусь и попрошу плошку риса, может, удастся запечатлеть этого Римо крупным планом или даже снять целое интервью, но так, чтобы он ничего не заподозрил?
Нет, это слишком рискованно. Надо доставить пленку полковнику Дитко.
Слишком долго здесь оставаться нельзя. Но Сэмми все же был журналист и для него на первом месте был сюжет.
Однако время шло, а Римо все не выходил. Что он там делает? Полковник Дитко уже, наверное, заждался. Сэмми не сомневался, что записал уже предостаточно. Но что, если Дитко опять заставит его идти в деревню? И не надо забывать, что есть еще парень, которому Сэмми раздробил череп. Что, если его хватятся?
Сэмми Ки уже надоело прятаться среди скал в насквозь продуваемом костюме.
И тогда он совершил непоправимую ошибку.
Он постучал в дверь.
Римо открыл. Едва взглянув на костюм дракона, он произнес:
— Передайте Чиуну, я скоро приду.
Сэмми спросил по-корейски:
— Не могли бы вы дать мне немного риса? — И нажал кнопку видеокамеры.
— Риса? — изумился Римо. — Но у меня...
Рука Римо метнулась вперед с такой быстротой, что Сэмми ничего не успел понять. Маска дракона была уже высоко в воздухе, а он продолжал смотреть в видоискатель. Обращенное к нему лицо Римо исказилось от гнева.
— Какого черта?! — заорал Римо, переходя на английский.
Видеокамера каким-то образом вырвалась из рук Сэмми Ки. Провод, тянувшийся от аккумулятора на его поясе, оборвался. Руки парня словно онемели. Он бросил на них взгляд — они продолжали держать камеру, которой уже давно не было.
— Кто вы такой, черт возьми? — требовательно спросил Римо.
— Не бейте меня! Я все объясню, — забормотал по-английски Сэмми.
Римо схватил Сэмми за плечо, сдирая с него красивый наряд. Ему открылась бедная крестьянская одежда.
— Вы американец, — констатировал Римо угрожающим тоном.
— Откуда вы знаете?
— По запаху. У каждого народа свой запах. Корейцы, например, пахнут рыбой. А американцы — гамбургерами.
— Я этого не отрицаю. Только не бейте!
— Тебя послал Смит?
— Что?
— Смит, — зло повторил Римо. — Это он тебя подослал? Ты шпионишь на него, дабы убедиться, что я отправлюсь в Штаты, когда... когда...
Римо не закончил. Сама мысль о том, что Смит мог подослать шпиона в Синанджу следить за тем, как будет умирать Чиун, показалась ему перебором даже для такого бессердечного типа, как Смит.
— Пошли! — приказал Римо, выволакивая Сэмми Ки.
— Куда вы меня тащите?
— Молчать! Знай шагай.
Сэмми оглянулся на открытую дверь, в тени которой стояла одинокая изящная фигурка. Лицо девушки закрывала непроницаемая вуаль. Она робко помахала рукой, но Римо этого не заметил. Глаза его были устремлены на дорогу. Обратную дорогу в селение.
Мастер Синанджу был встревожен. Ему удалось хитростью заставить Римо публично объявить себя наследником Дома Синанджу. Но какой ценой? Римо был очень разгневан. От этого на сердце у Чиуна висел камень. И Чиун удалился в свои роскошные апартаменты, решив про себя, что ни за что не пойдет за Римо, а будет ждать, пока тот не явится сам.
Если же Мастер Синанджу уйдет из этого мира раньше, чем Римо сменит гнев на милость, — что ж, пускай это останется на совести Римо Уильямса.
Хранитель Пульян вошел не постучавшись.
— Он возвращается, о Мастер, — объявил он с поклоном.
— Как он выглядит? — поинтересовался Чиун.
— Вне себя от ярости.
Чиун был удивлен, но все же сказал:
— Я встречусь с ним.
— Он не один. С ним еще кто-то.
— Кто? Как его имя?
— Мне доложили, что этот человек не из нашей деревни.
— Пусть войдут оба, — сказал Чиун озадаченно.
Римо вломился без стука. Этому Чиун не удивился. Но Римо привел с собой корейца, которого Чиун видел впервые.
— Если это твой подарок мне в знак примирения, ничего не выйдет, Римо, — сказал Чиун. — Этого типа я никогда не видел.
— Прости меня, великий Мастер Синанджу! — взмолился Сэмми Ки, падая на колени.
— Но я все же рассмотрю твое предложение, — добавил Чиун, которому всегда импонировало надлежащее проявление почтения.
— Понюхай его, — сказал Римо.
Чиун вежливо потянул носом.
— Пахнет экскрементами, — с омерзением сказал Мастер Синанджу. — И что еще хуже — ненавистным гамбургером.
— Подарочек от Смита, — сказал Римо, протягивая Чиуну видеокамеру. — Шпионил за нами.
Чиун кивнул.
— Император Смит хочет убедиться, что традиция будет продолжена по всем правилам. Это характеризует его как мудрого правителя. Я был о нем худшего мнения. Жаль, что у него контракт только с нынешним Мастером Синанджу, но не с будущим!
Чиун повернулся к Сэмми Ки.
— Возвращайся домой и доложи Императору Смиту, что Мастер Синанджу пока жив. И что Римо не вернется, поскольку он займет мое место во главе селения.
Сэмми Ки молча трясся.
— Но, — продолжал Чиун, — если у него возникнет желание нанять на службу следующего Мастера Синанджу на договорной основе, это можно обсудить.
Прошли те времена, когда у Мастеров Синанджу был только один клиент. Синанджу возвращается к своей славной традиции трудоустройства, которую вы, американцы, открыли для себя лишь недавно. Кажется, вы называете это диверсификацией.