У принцессы век недолог
Шрифт:
Но Йадвига никаких лишних телодвижений не делала.
Едва процесс одевания был завершен, она приказала:
– А теперь пойдем со мной.
– Это еще зачем? Я к тебе в свиту поступать не собираюсь.
– А я бы тебя, хамку, и не взяла, – гордо отвечала она. – Только откуда я узнаю, что, когда я уйду, ты не шмыгнешь за эту дверь?
И она кивнула в сторону, куда удалился ее хахаль.
Хотела я высказать в краткой и доступной форме то, что думаю о ней, ее возлюбленном инкубе и прославленной гонорийской гордости, но меня остановило даже не то обстоятельство, что королевна не была способна понять
Я огляделась. Домны Фистулы нигде не было видно. Очевидно, близость утра заставила прелестницу былых времен вернуться в раму. А прелестнице времен нынешних пора возвращаться откуда явилась.
– Ладно, провожу я тебя...
Йадвига вполне уверенно двинулась к лестнице. Может, привидений она и боялась, но дорогу определенно знала. Натоптанная была дорожка.
– А вот говорят, что ты замуж за Ивана-царевича собираешься, – сказала я. – Или брешут люди?
Вполне можно было ожидать, что она заявит «не твое это дело». Я бы так и поступила. Но принцесса принцессе рознь.
– То есть правда, – отвечала королевна. – Мой портрет уже послали сыну царя Ивана... – далее последовала пауза, сопровождаемая победительной улыбкой, означающей: «и все другие претендентки могут пойти и утопиться».
– Как же ты, помолвленная невеста, по ночам по инкубам шастаешь?
– А любовь? А страсть? Впрочем, где тебе, холопке, понять высокие чувства... Я буду царицей на Поволчье и буду любить моего Клопинеля, бо ему верна сердцем и душой!
– А Иван?
– Ивану так и надо. Он дурак. Ему не привыкать рога носить, без них у него корона не удержится.
– Да, и в самом деле, высокие чувства, высокие... – мы ступили на лестницу и двинулись наверх, туда, где в башнях обычно располагается сторожевой пост. – И где же ты, ясновельможная, познакомилась со своим возлюбленным?
– На балу. – Она взглянула на меня с презрительным изумлением. Действительно, где еще благородная дама может повстречать предмет своих чувств? – Тогда я впервые надевала алмазный венец – подарок родителя. Да и без венца в тот вечер кто не взглянул на меня, тот и влюбился. Вот, например, Козлевич молодой, что после ушел в странствующие рыцари... Но я не о нем. Там мне представили неописуемо прекрасного Клопинеля. Мы танцевали, а потом встретились у фонтана, под черемухой... это было божественно... а потом он рассказал мне, как можно попасть сюда прямо из родительского сада...
– А где бал-то был? В королевском замке, в Крякове? – Если здешняя публика имеет прямой доступ к правящему семейству Гонории, я должна это знать. Хотя мне никогда не приходилось слышать, чтоб короля Блудислава интересовало что-либо, кроме хмельного меда и доброго боя на карабелях.
– Нет. У князя Вепшепепшема. Он устраивал прием в честь моего дня рождения. О, князь умеет жить! Сотня слуг, скакавшая перед моей каретой, была одета в золотую парчу, а дорога была устлана рытым бархатом. Пруды в саду были заполнены шерамурским вином, а когда стемнело, князь повелел, дабы осветить парк, поджечь две окрестные деревни. А какое общество! – Губы ее прихотливо изогнулись. – Впрочем, общество могло быть и получше. Эта мерзавка баронесса Хрюндель тоже была там. И даже хуже. Князь Вепшепепшем допустил в свой замок гадкого торговца!
– Купца?
– Нет... не помню, как это называется. Магнаты всегда в долгах, вот он и заявился. Еще на слово «вампир» похоже...
– Банкир?
– То так. Как звать – не помню и не желаю знать.
Ей совершенно не обязательно было помнить фамилию банкира. Это не имело ровно никакого значения. Я и без того знала, что финансовые операции в Гонории осуществляет тамошний филиал Магического банка Голдмана.
Мы поднялись на верхний ярус, миновали следующую порцию стражников, опять же обыкновенных, а не призрачных и не вышедших из магических лабораторий, и оказались под каменной аркой, возле которой кемарил некто с опухшей физиономией, неопрятной бородой и в потрепанной мантии.
– Поспешайте, барышня, – сварливо обратился он к Йадвиге, – а то уж рассветет скоро. Я уж собрался жаворонка вам под окно подсылать...
– Делай свое дело, хам! – оборвала его королевна.
У меня насчет его дееспособности были некоторые сомнения, ибо от мага – а врата перехода может открыть только маг – ощутимо несло перегаром. Он подошел к вратам, держась на ногах не слишком твердо, глянул на меня, спросил по-поволчански:
– Ты, што ль, тоже перемещаться будешь? Насчет тебя указаниев не было...
– Не буду, – успокоила я его. – Панну только провожу – и пойду себе.
Тогда он принялся читать заклинания перехода, одновременно проделывая пассы руками, ногами и корпусом, и совершил это, ни разу не сбившись. Странно сие. В Поволчье никто этим искусством не владеет, поскольку оно там ни к чему. Откуда же этот умелец взялся?
Затем он посторонился.
– Проше, панна.
Йадвига Блудиславна не снизошла до ответов и прощаний. Она подхватила свои пышные юбки и шагнула в портал. И не стало ее в портале. Лишь цветные вихри клубились между створ. Я много раз видела, как оно происходит, хотя понятия не имела, как оно происходит.
– Опаныси! – воскликнул бородатый волхв.
Вихри загустели, и в тени ворот обрисовались три человеческие фигуры. Одна из них, вышагнув, оказалась прямо передо мной.
– Этелинда, она же Тесса, она же Конни, она же Присси, – констатировал фон Ужоснах. – Фрау Райна, я искренне рад, что вы здесь и встречаете меня.
Слуги ландграфа, веденные мною в крепости Бобоану, покинули врата, и портал закрылся.
– Вы удивлены?
И что им всем так хочется, чтоб я удивилась?
– Признаться, не слишком. Вы, ландграф, бросали при прошлой встрече красноречивые намеки. А уж после того, как мне стало известно, что вы имеете доступ к файлам МГБ...
– Откуда? – оставив любезный тон, ландграф непритворно разгневался. – Кто проболтался? Подколодный, ты?
– Вот уж нет, – волхв вытащил из складок мантии флягу и приложился к ней. – Тут же бабы по ночам шныряют, кто-нибудь из них и натрепал.
– Но как они могли проболтаться о том, чего не знали? Впрочем, это доказывает, сударыня, что я не ошибся, пригласив вас сюда. – Ландграф привычно почесался. – Идемте.
– А я? – обиженно заныл волхв. – Двое суток ведь на смене.
– Хорошо, ступай. Я распоряжусь, чтоб Мамбуру тебя заменил.