У рассвета цвет заката.Книга 1
Шрифт:
— Фар, у нее спектр… только странный какой-то…
— Еще одна? Мандрагора ползучая! Каким делением вы размножаетесь?
На это ответить я могла. Условно могла. Полноценного ответа не было ни у кого. В смысле, ни у кого в Мелонте, насколько я знала.
— Айша, — повторила Флэарри. — Все.
— Все? — переспросила я. — Что это значит?
— Это и значит, — ответил Фаарр. — «Айша» переводится как «все», если коротко. Если подлиннее: полный комплект. «Чила», соответственно, «ничто», вакуум. «Вакуум» тебе ни о чем не говорит, да? Это…
— Пространство, лишенное материального и энергетического заполнения или заполненное дематериализованной энергией обратной
— Неожиданно. Энергия, векторы и дематериализация, соседствующие с гужевым транспортом и газовыми фонарями… Звучит умилительно.
Умилялся Фаарр недолго. Вторую попытку заглянуть в мою память и не только память он передавать не стал.
Потом мы молчали. Я приходила в себя, ждала, пока головокружение и ломота в висках отступят, Фаарр курил и сыпал знакомыми и незнакомыми ругательствами, Флэарри не мешала ни ему, ни мне, не торопила, а объяснения затребовала, когда паузы в потоке мандрагор достигли продолжительности, достаточной для возможности вклиниться в них.
— Не совсем спектр, все цвета в сборе, но интенсивность неравномерная и слияния нет, — первым делом разъяснил Фаарр. — Мне стало легче. Мар, конечно, замечательная, но тысяча таких аномалий — это перебор. Здесь тоже аномально, но не до такой степени. Полнокомплектный многоцветный маг. Как-то так. Постоянная взаимосвязь с магофоном мира, что дает ускоренное восстановление. Практически, неисчерпаемый потенциал. Всего одна точка, где связь рвется, резерв расходуется с повышенной скоростью, а восстановление предельно замедляется. Старый Дол. Охренительно интересно прогуляться туда. Просто до…
— Ползучей мандрагоры? Фар, у нас лимитировано все, возможности, пространство и время. Помнишь?
— Да помню я! Но интересно. Ладно, прогулку временно отложим. Второй вариант потери суперспособностей у местных аномалий — чилы. Полная противоположность айшам. Абсолютные пустышки, зато успешно тянут силу из всего и всех подряд. Такие же вампиры, но жрут не кровь, а магию. Айшу могут гахнуть в ноль. Пока переваривают выжранное, обзаводятся всем, что уперли, не хило так успевают им попользоваться. В голодном виде… На хрен их, и голодных, и сытых, мерзкое явление, недалеко от дохлых уползли.
Фаарр пропустил в пересказе увиденного не только голодных чил и чила-трансы. Колеса, ристалища, бои, улицы взятых городов… И, по-моему, он радовался, если это слово применимо к этой ситуации, что из-за моей многоцветности увидела все не Флэарри. Наверное, он был прав. Незачем ей знать то, что можно не знать. Я бы не отказалась никогда не узнать всего этого. Вот только она с таким поворотом была не согласна.
— О чем ты молчишь? Фар, если это касается Анда…
Я видела, как работают маги-флорики. Я никогда не видела, как в одно мгновение вырастают леса. Я так давно не видела, как выглядит нормальный лес… Мне даже было жаль, что Фаарр ее успокоил.
— Это было…
— Это было предупреждение, что если звездный сумеет превзойти сам себя и влипнуть еще сильнее, чем уже влип, то это самое малое, что ждет Мелонту.
— Ей бы не помешало, — вздохнула я.
— Не в таких дозах. Да, Флэр?
Она тоже вздохнула. Совершенно невиновато. И также невиновато объяснила:
— Анд ушел в Мелонту проверить, как отразилось на ней событие, случившееся в мире, где… — тут она, видимо, решила, что для меня эта информация станет лишней. — Это неважно. Есть фиксация его перехода и на этом все, Анд просто исчез, перестал просматриваться на всех уровнях и выходить на связь. Я знала, что он жив, но где и как — даже без намеков. И с поиском проблем больше, чем сверхмного. Сплошная не прелесть. Сейчас теоретически я его нашла, а практически…
Она не успела договорить, просто растаяла в воздухе.
— Примерно так же, как теоретически мы здесь, а практически в Аршансе, — закончил Фаарр. — И ведь сама предупреждала о лимитах. Это я к тому, что если надеешься на чудо и беспредельную помощь, то зря. Только по мелочи. Идем к твоему другу.
К медленно ржущим лошадям мы шли быстро. Я шла быстро. После слов Флэарри о лимитированности их пребывания здесь и ее исчезновения рисковать, теряя время, не хотелось. При всей спешке, моей скорости передвижения до скорости Фаарра было далеко. Если к его передвижению вообще применимо понятие «скорость». Он просто исчез и появился в нужной точке, повергнув лошадей в неописуемое медленное удивление. Никогда прежде мне не доводилось видеть ничего подобного на мордах животных. Крылась причина тому в противоестественной замедленности, позволившей рассмотреть невидимое в нормальном состоянии, или Фаарр обладал способностью изумлять всех вне зависимости от видовой принадлежности, было интересно, но в разряд вопросов первостепенной важности гарантированно не попадало. Туда другое попадало, проявленное лошадиным удивлением.
Я ясно слышала, что коренные обитатели Мелонты отключены от восприятия ее таинственных гостей, что сделать это получилось у Фаарра, а Флэарри не смогла, и что без неких погасших… погашенных искр рыжеволосого парня и зеленоволосую девушку невозможно почувствовать. Лошади вносили в эти факты существенные корректировки. Идеальным для всех вариантом было, что отключение восприятия на них не распространяется, но голос скепсиса упорно подсовывал вариант, не приближенный даже к оптимальному. Лимиты такая штука, которая при самых тщательных расчетах имеет свойство заканчиваться в максимально неподходящий момент. Если действие всеобщей замедленности заканчивается…
— Они не на меня реагируют.
Ответ Фаарра, должный успокоить, добавил тревоги. Не сам ответ, но то, как был сказан. За мгновение перемещения что-то успело ощутимо испортить ему настроение. Действительно, ощутимо. Меня саму, не иначе, как за компанию, накрыло такой подавленностью… Словно отбросило на девять лет назад.
— Ты, кстати, тоже реагируешь не на меня. Неплохо держишься.
— Я или она?
Вопрос имел все основания, похвала прозвучала прямо в гнедую морду, вознамерившуюся продолжить проявлять несвойственные лошадям эмоции и явно желающую облобызать Фаарра, но я его не задала. Умеренная шутливость неплохо снимает напряжение. Только там, где произносят единственное из имен Всевидящих, которое известно в Мелонте, шуткам нет места. Оно прозвучало так просто и обыденно, словно других объяснений не требовалось. Да, в общем-то, их и не требовалось. Дерред, Встречающий за Гранью. Какие тут еще объяснения?
— Не дергайся, он не за тобой, — Фаарр почесал лошадь меж ушей, но ответил уже мне, а пока отвечал, узлы на веревках, удерживающих Льянса, развязались, самого его нечто подняло и аккуратно перенесло на снег рядом со мной. — Ты не спросила, кто. Значит, Дерреда помните?
— Мы всех помним… наверное, всех. Трудно сказать. Но осталась именно, что память и такая, абстрактная. Храмы стоят, многие функционируют, обряды, службы… Все это есть, но оно больше традиции, чем вера. В Тугдоланте еще более-менее поддерживаемые… были. До войны. Сейчас тоже… не очень. Как в Киллитенсе. А имя сохранилось только Встречающего за Гранью. Его произносят в последнем напутствии, когда уходит тот, кто дорог. Он… Встречающий за Гранью сейчас здесь?