У рифа Армагеддон
Шрифт:
Настала очередь Мерлина приподнять бровь, и Грей-Харбор усмехнулся. Звук был одновременно циничным и довольно грустным.
– Мать-Церковь должна быть выше вопросов политической власти и жадности, Мерлин. Часть ее духовенства действительно "такие", как отец Пейтир, например, или епископ Мейкел. Но другие - такие, как канцлер Тринейр и его союзники в "храмовой четверке" - нет. Я бы не стал говорить этого в присутствии других людей, но правда в том, что епископат и даже совет викариев в наши дни больше озабочены обладанием властью, чем спасением человеческих душ.
– Он медленно покачал головой, карие глаза смотрели отстраненно, и Мерлин почувствовал, чего ему стоило признать свой собственный цинизм в том, что касалось хранителей его религиозных убеждений.
– Расчеты производятся в самом Храме, а также в борделях и игорных домах Зиона, исходя из политической целесообразности и жадности, боюсь, так же часто, как и на основе доктрины или Писания.
– Чаще, - резко сказал Кэйлеб. Мерлин посмотрел на него, и глаза наследного принца были глубокими и темными от горьких воспоминаний.
– Было время, - продолжил принц, - когда Мать-Церковь действительно была матерью для всех своих детей. Тот день прошел.
Мерлину удалось сохранить невозмутимое выражение лица, но это было самое откровенное, что он когда-либо слышал от Кэйлеба или Грей-Харбора, высказывающихся на тему Церкви, даже после интервью с отцом Пейтиром, и горькое замечание Кэйлеба подействовало на него, как брызги холодной воды. До этого момента он по-настоящему не осознавал, насколько на самом деле были полностью оправданы опасения совета викариев по поводу беспокойного отношения чарисийцев к деспотическому контролю Церкви.
– Боюсь, Кэйлеб прав, Мерлин, - тяжело произнес Грей-Харбор.
– С другой стороны, - продолжил он, - вероятно, именно из-за того, что эти политические факторы стали влиять на решения совета, викарии чрезвычайно осторожны, чтобы не привлекать к ним внимания. Храмовая четверка будет абсолютно уверена в том, что любое решение - любое официальное решение, - которое может принять совет или великий инквизитор, - будет тщательно сформулировано. Это сделает ортодоксальность совета и его преданность истине кристально ясными. И до тех пор, пока отец Пейтир настаивает на том, чтобы сообщать, что мы не впали в ошибку, не нарушили Запреты мыслью или делом, у совета нет оправдания для открытых действий против нас.
– Это, к сожалению, не означает, что храмовая четверка не выступит против нас. Никогда не забывай, Мерлин, что земли Храма - одно из великих государств Сэйфхолда. Викарии - это не просто князья Церкви, они также и светские князья. Как таковые, они так же подвержены политическому давлению и расчетам - и амбициям, - как и любой другой правитель. Независимо от того, открыто ли Мать-Церковь осуждает Чарис за доктринальную ошибку или нет, совет вполне может использовать свою светскую власть против нас. Возможно, на вкус совета, мы - он слабо улыбнулся, - не показались достаточно сговорчивыми.
Мерлин посмотрел на первого советника, и Грей-Харбор пожал плечами.
– Не пойми меня неправильно, Мерлин. Король, Кэйлеб и я не сомневаемся ни в силе, ни в любви Бога. Мы также не сомневаемся, что Церковь была создана и предназначена для того, чтобы охранять спасение людей. Но викарии тоже люди, и если те, кто несет ответственность за спасение других, впадут в заблуждение, в сети амбиций, жадности и коррупции, кто их искупит?
– Не знаю, милорд, - сказал Мерлин через мгновение, его голос был мягким. Если горечь Кэйлеба открыла глаза, то последствия анализа графа были захватывающими.
– Я тоже, - печально сказал Грей-Харбор.
– Но, осмелится ли кто-нибудь из нас признать это открыто или нет, большая часть нынешней опасности, угрожающей королевству, является прямым результатом поддержки Церковью Гектора и Нармана. На взгляд совета, Чарис стал слишком богатым, слишком могущественным. Для этого есть много причин, но следствием является то, что храмовая четверка тихо и совершенно неофициально поддержала стремление Гектора уменьшить нашу власть. Подозреваю, что Гектор, несмотря на всю его хитрость, не понимает, что, использовав его, чтобы урезонить нас, совет вряд ли позволит ему занять наше нынешнее положение. И в данный момент это не имеет значения.
– Важно то, что на сегодняшний день храмовой четверке приходилось только поддерживать естественные амбиции наших врагов. В свое время, до твоего приезда, этого было бы вполне достаточно для целей викариев. Но ты прибыл, и я очень сомневаюсь, что совет имеет какое-либо представление о том, насколько радикально может измениться в результате конфликт между нами и Гектором и его союзниками. Когда храмовая четверка осознает истину, она начнет действовать. Возможно, не официально - или, по крайней мере, не как Мать-Церковь. Но для этого открыто много путей, и я совершенно уверен, что она найдет один из них.
Голос графа был еще мрачнее, чем выражение его лица, и Мерлин повернулся к нему лицом.
– Милорд, - тихо сказал Мерлин, - если эта храмовая четверка решит действовать против Чариса, используя все ресурсы Церкви, сможет ли Чарис выжить?
– Не знаю, - тихо сказал Грей-Харбор.
– Действительно не знаю. До твоего прибытия я бы сказал, что мы не можем.., на что не могло надеяться ни одно королевство. Теперь я вижу некоторую возможность, что мы могли бы, но только возможность.
– В мои намерения не входило втягивать Чарис в прямой конфликт с Церковью, - сказал Мерлин. По крайней мере, пока, - добавил он про себя с болезненной честностью.
– Нет, пока мы не превратили королевство во что-то, что могло бы пережить конфронтацию.
– Я никогда не говорил - или думал, - что это было так, - ответил Грей-Харбор.
– Но правда в том, Мерлин, что я давно смирился с тем, что лучшее, на что мы могли надеяться, - это на время предотвратить катастрофу. Наверное, на всю мою жизнь. Возможно, для Кэйлеба. Но не дольше.
Мерлин взглянул на ожесточившегося наследного принца, и Кэйлеб кивнул. Всего на мгновение маска наследного принца сползла, и Мерлин увидел сквозь привычный веселый юмор молодого человека крайнее отчаяние, которое скрывалось за ним.
Похоже, это был день откровений, - размышлял он, - пока Грей-Харбор не продолжил.
– Конечно, возможно, что то, что ты сделал, раньше вызовет подозрения совета и недоверие к королевству, но этот день рано или поздно настал бы, с тобой или без тебя. Решение короля настоять на том, чтобы священник, родившийся в Чарисе, стал епископом Теллесберга, было принято нелегко, и епископ Мейкел видел надвигающуюся бурю так же ясно, как и любой из нас. Единственное, что изменилось, - это то, что ты, может быть, сделал возможным для нас пережить этот шторм. И, если ты этого не сделал, - если мое королевство, мой король и принц и то, что, как мы верим, Бог требует от всех нас, все равно рухнет, - это все равно будет лучшей судьбой, чем жить в качестве кастрированных рабов кого-то вроде Гектора. Или - граф посмотрел прямо в глаза Мерлину - совета викариев, настолько развращенных собственной светской властью, что они используют авторитет Самого Бога для собственной выгоды в этом мире.