У самого синего моря
Шрифт:
– Телевизор зовут Александр Сергеевич. Обратись, пожалуйста, к нему сам.
– А фамилия часом у него не Пушкин? – Уже несколько раздраженно спросил Джон.
– А как ты догадался? А? – Раздался звонкий, чистый, хорошо поставленный вокалистами смех его дорогой, чрезвычайно дорогой, супруги.
– Я же тебе не говорила…
– Да вот… – Откинулся на спинку дивана Джон.
– Сообразил… – О Пушкине он не только слышал, но даже читал кое, что из его произведений. Афелия настояла. Сказка о Золотой Рыбке ей особенно нравилась.
– Так, что
Нужно было просто подождать, когда Афелия начнет выдавать варианты.
В этом случае и при хорошей аргументации шанс убедить ее все – таки был.
– Я тут заказала шапку-ушанку, фуфайку-телогрейгу и сапоги-валенки. Все такое красное! Вау! Ты себе не представляешь! Скоро должны доставить… – Джон скривился. На черноморском побережье было достаточно тепло.
– Там тепло… – Выдал он, стараясь держать голос ровным.
– Турция рядом.
– Да-а-а… – Расстроилась Афелия.
– А что же мне тогда надеть? Джон! Ну, скажи же что ни будь! Посоветуй!!! – Джон нервно потер бровь. Когда в гардеробе две сотни коллекций действительно испытываешь с советами некоторые затруднения.
– Бэримор! – Обратился он к своему бару.
– Обед будет в восемь, сэр… – Отозвался столик.
– Что надеть моей жене в тур?
– Если она хочет впечатлить дороговизной своей одежды, то ничего… – Джон сдержано улыбнулся. Кто-то очень талантливый программировал бару изысканное типично английское чувство юмора и поэтому Джон на бар не обиделся.
– Бэримор… – Обратился он к бару уже более миролюбиво.
– И все таки… – Столик с некоторым колебанием оторвался от порта по которому подавались дозы вин из погреба и в несколько приемов развернулся камерой к Джону.
– Кхм… – Прокашлялся он привычно, пробуя голос.
– Стандартный дорожный набор, сэр-р-р… – У Джона волосы на затылке не смотря на бриолин вызвали жгучее желание встать дыбом.
Стандартный дорожный набор подразумевал контейнер весом в три тонны. Телепортация такой массы стоила очень недешево.
– Однако! – Продолжил бар
– Я слышал, что вы хотите провести медовый месяц дикарями? – Джон кивнул. Афелия особенно на этом настаивала, и он не возражал.
Цивилизация надоела им обоим. Охранная система, которая отслеживала торговых агентов на подходе к дому и блокировала двери, если они все – таки прорывались, стоила почти двести тысяч.
Однако, эти, быстро мутирующие особи научились маскироваться под представителей самых безобидных профессий. Фотографов, например. Работников кинокомпаний, молочников, на худой конец.
Охрана часто давала сбои и наиболее изобретательные агенты канадских (Откуда в Канаде столько торгующих компаний и почему они все здесь?) все – таки прорывались к порогу.
Не впустить их было нельзя. Так гласил закон, принятый конгрессом в поддержку той же самой торговли.
Надоедливые молодые люди, демонстрирующие лучшие в мире терки для хрена и суперножи для чистки авокадо всегда уходили отсюда с парой долларов в кармане. Кому то везло больше.
На прошлой неделе Джону пришлось раскошелиться на бритву для свитера. Вещь удивительная. Она бреет свитер, когда тот покрывается от плохого ухода и частых стирок скатанными комочками шерсти.
Убедить молодого улыбчивого человека с большой сумкой этих бритв в том, что его свитера не обрастают бородой, у Джона не получилось.
Пришлось чиркнуть кредиткой по наручному интерфейсу вымогателя и оставить себе это чудо современной технологии.
Джон приобретенное таким образом странное имущество, выбрасывал сразу.
Выходил ночью, именно ночью, озираясь по сторонам, поскольку мог быть выслежен и задержан полицией.
Если стражи порядка выяснят, что вы избавились от вещи купленной днем ранее, то вам грозил штраф в размере стоимости самой вещи.
Причем, эти деньги отправлялись на счета департамента полиции и поэтому, патрули с особенным трудолюбием рылись на свалках, и никто их за это не порицал. Работа – есть работа.
Афелия такие безделушки любила больше чем Джон.
Она собирала из них коллекцию.
Коллекция насчитывала уже более тысячи предметов и скоро, как ему сказали специалисты будет стоить вдове дороже чем за этот хлам было заплачено.
Странные рыночные законы возводили в ранг редкости зубочистку с моторчиком и вместо десяти центов за нее уже давали двести долларов.
Причем, если моторчик сломался, что при современном уровне развития технологий чрезвычайная редкость, то добавляли еще пятьдесят.
– Так вот… – Джон стряхнул с себя задумчивость. Бэримор раздельно перечислял необходимые предметы и инструмент для того, чтобы можно было продержаться четыре недели в отсутствие теплых клозетов и автоматических баров.
– Запас топлива на первые два дня. Рабочий инструмент для того, чтобы можно было его заготавливать. Инструмент и снасти для ловли животных и рыбы. Сеть, то бишь – невод. Вы, Джон будете неводом удить рыбу. А госпожа Афелия будет ждать вас. Мнэ… Прошу прощения, и прясть пряжу. – Он сдержано хихикнул, надеясь, что хозяин уловил ионию. Джон его шутку проигнорировал. Он уперся тупым взглядом в экран телевизора, бездумно транслирующего закатный прибой.
Надо сказать, что картинка была что надо. Техника визуализации изображений научилась передавать объем, и ощущение присутствия было весьма натуральным.
– Александр Сергеевич! – Джон решил отвлечься от тяжелых мыслей. Приняв супер дозу новостей, он наверняка пресытится обществом потребления и с легким сердцем отправится в загадочную Россию.
– Я помню чудное мгновение… – Услышал Джон невнятное бормотание.
– Александр Сергеевич! Новостной канал включите…
– Передо мной явилась ты… – Бубнил телевизор дальше и по – прежнему показывал прибой. Валы катились медленно, вдалеке поднимаясь пологими буграми, и рассыпались на прибрежной гальке.