У судьбы другое имя
Шрифт:
– Сколько я тебе должен?
Андрей расхохотался:
– Убери деньги. Free of charge. Презент.
Языкового барьера между ними, к счастью, не было. Индиец прикидывался, что знает английский еле-еле, только с покупателями-новичками, а на самом деле владел языком очень прилично.
Винсент долго и одобрительно разглядывал девушку в кокошнике, изображенную на коробке. Наконец раскрыл, долго примеривался, какую конфету выбрать. Осторожно куснул, похвалил: «Good!»
И удивленно произнес:
– Я имел дело с десятками покупателей из России. Но никто
И начал глазами по своей лавке шарить – явно примеривался, чем ответить.
Дешевый плеер (ничего лучше от хозяйственного Винсента не дождешься) Андрею был без надобности, и он поспешно сказал:
– Расслабься! Ничего ты мне не должен. Это тебе за пирожные – ты всегда ведь меня угощал.
– Но покупателей положено угощать! – упорствовал индиец.
Андрей и пошутил:
– Ну, и купи у меня что-нибудь! В России сейчас хоть и кризис, но страна до сих пор богатая.
И, оказалось, попал в точку. Винсент понизил голос и спросил, не может ли русский друг привезти ему немного икры. Исключительно на пробу.
Мелочиться Андрей не стал – одарил контрагента в следующий раз килограммовой банкой. Снова не взял ни копейки. И даже от скидки на «Фунаи», которую торговец со страдальческим лицом предложил, благородно отказался. Решил: дружеские отношения дороже стоят.
А в очередную свою поездку уже вез Винсенту целую партию «черного золота». По российским меркам, немного, всего десять килограммов, но с каждого кило – по две сотни поимел. А накладных расходов никаких.
В честь начала совместного бизнеса опять индиец подарок преподнес – элегантный электрический самоварчик. И кучу идей выдвинул, что еще из страны березок привезти можно.
Дешевое серебро, иконы, матрешки и яйца «под Фаберже» Винсента не заинтересовали. Зато партию льна согласился взять. И еще, на удивление, жуткие матерчатые тапочки в Эмиратах бешеный успех имели.
Илье о своем «русском филиале» Андрей, естественно, не рассказывал. Усвоил уже, что в мире бизнеса идеи дарить не принято. Да и деньги на российском экспорте получались невеликие. Основная прибыль все равно с видеомагнитофонов выходила. Илья теперь доверял ему все большие и большие суммы денег. Наличными возить не рисковали, да и запрещено было. Потому пользовались кредитными карточками – дешевле и безопаснее заплатить процент и снять со счета в местном банке.
Особенно крупно сыграли, когда Илья инсайдерскую информацию добыл: со следующего месяца стоимость карго взлетает с доллара сорок за килограмм аж до пяти. В тот раз товару взяли – почти на миллион. И ни единой накладки, себестоимость вышла, как всегда. А в России отдали реализаторам технику чуть не вдвое дороже.
Илья щедро отсчитал ему двадцать процентов от прибыли. Похвалил:
– Молодец, Андрюха. Не ожидал, что справишься. – И посоветовал: – Только умоляю: в казино не ходи. Бери квартиру.
Андрей лишь усмехнулся, но о планах своих рассказывать не стал.
В казино он действительно собирался. Но только если деньги останутся. После того как свою подругу освободит.
Лютик давно поняла: делать из группы «Блондинки» мегазвезд продюсер Прутов не собирается. С самого начала задача была: сыграть на всеобщем дефиците, в том числе и попсы. Срубить легких денег. А дальше – как пойдет.
И пошло все по самому предсказуемому сценарию. Короткий и бурный успех в столице. Более долгое и вялое обожание – в провинции. Продюсера ситуация абсолютно устраивала, и он просто перестал группой заниматься. Сосредоточился на новых проектах.
Над дебютным альбомом «Блондинок» работали лучшие силы – композитор Марецкий, поэт Пеленгаров. Даже Лютик признавала: в самом громком хите, «Синих глазах», присутствует определенное обаяние. Плюс секс-имидж оказался очень в тему.
Однако звучала песенка из каждого автомобиля очень недолго, в Москве «Блондинок» быстро потеснили другие кумиры. Уже через год в столице их даже в клубы приглашали лишь в нагрузку к кому-то. Зато на бескрайних просторах России еще хавали «Синие глаза» по три раза на бис и все остальное на закуску.
«Закуска», кстати, на взгляд Лютика, становилась все более омерзительной. Новые песни, что приносил куратор Юрик, явно создавали композиторы бесталанные и дешевые. Начальство, чтобы по-прежнему к «Блондинкам» внимание публики привлекать, шло по самому простому пути: требовали юбок все короче и жестов – все откровенней. Последняя фишка: девчонки, что на подпевках, должны были раздевать друг друга прямо на сцене. Пошлятина ужасная, но зал всегда от восторга визжал.
Особенно Лютика последний шедевр бесил:
Блондинки мы, блондинки,Клубнички и малинки!У нас тугие спинкиИ то, что впереди!Блондинки мы, блондинки,Как будто бы с картинки!Мы любим по старинке.Ты к нам не подходи!И никуда из порочного круга не вырвешься. Хотя «вторые девочки» (как называли соратниц Лютика по группе) уже несколько раз сменились. Одна наркоманить начала – Юрик выгнал. Вторая забеременела, аборт делать не стала – вылетела. Третья спьяну из окошка второго этажа выпрыгнула – и продюсеры решили не ждать, пока она перелом ноги вылечит, взяли другую.
Лютик, видя такое, даже личной аудиенции у Прутова добилась. Попыталась уговорить отпустить ее миром. А на бренд «Блондинки» и даже на собственное сценическое имя она не претендует.
Однако продюсер отказал. Решительно. Мол, себя с девчонками не равняй, ты у нас главная звезда, и без голоса твоего и обаяния группа погибнет. Девушка разозлилась, парировала:
– А группа все равно погибнет – если в нее денег не вкладывать. Ни песен нормальных, ни рекламы. Откровенное дерьмо поем – я сама лучше напишу.