У яда сладкий вкус
Шрифт:
Пришлось повернуть голову, чтобы понять, с кем разговаривает соседка по комнате. Один прожигающий взгляд, и мне стало дурно. Напротив меня на стуле сидел Абрамов. Изучал мое лицо. Сердце заколотилось о ребра, вызывая стойкое ощущение опасности. Оно въедалось в каждую клетку тело, поражало ткани и обездвиживало.
– Адам, я не помню, когда в душе была последний раз, - Рита отвернулась от меня и сложила руки на груди, - серьезно, не выпустишь отсюда, и я каждый сантиметр здесь разнесу. В щепки.
– Иди, - Абрамов
– Рит, - прохрипела я, боясь, что в таком состоянии я не смогу противостоять ублюдку.
Попыталась подняться, но тут же рухнула на подушку. Одеяло, которое лежало сверху, неприятно прилипало к телу. Кожа была липкой от пота. Противные ощущения на фоне слабости.
– Все в порядке, - Рита обернулась лишь на мгновение, - я ему все рассказала.
– Иди уже, - недовольно бросил Адам, поднимаясь со стула и загораживая своим мощным телом обзор на соседку по комнате, - нормально мы поговорим.
– Надеюсь, - последнее, что я услышала от Риты прежде, чем она покинула комнату.
Обратила внимание на окружающую меня обстановку, только оставшись наедине с Абрамовым. Я находилась в ЕГО комнате и в ЕГО постели. Во рту пересохло, и Адам подал мне бутылку с водой, будто мысли прочитал. С подозрением посмотрела на бутыль, а Абрамов усмехнулся.
– Вода, - он открутил крышку и подождал, пока я сяду, только после этого протянул мне бутылку, - хотел бы отравить, сделал бы открыто.
Молча сделала несколько глотков и уткнулась головой в стену, которая была моей опорой. Связно соображать уже могла, а вот физически утопала в немощности. Мышцы ныли, напоминая о том, что в данный момент я уязвима, как никогда раньше.
– Неловко вышло, - произнес Адам задумчиво, наблюдая за тем, как я пью воду, чем вводил в еще большее напряжение.
– Нужно понимать, что ледяной душ для человека, который никогда в жизни не закалялся, ни к чему хорошему не приведет, - едко высказалась, хватая воздух через раз.
Все-таки находиться в замкнутом пространстве с этим парнем было очень тяжело. Я не могла расслабиться и ждала, что он накинется на меня. Пригвоздит к полу сильным телом и…
– Ты сама виновата, - спокойно произнес и не сдвинулся с места.
При свете настольной лампы выглядел вполне нормальным человеком, но был в таком освещении существенный минус. Адам чертовски походил на дьявола, готового убить, а может и соблазнить свою жертву. Сердце продолжало работать на максимуме своих возможностей, и вода не помогала успокоиться. Я лишь крепче сжала пластик и впилась глазами в идеальное личико богатого ублюдка, который продолжал тиранить меня.
– И? – задрала нос и смерила его самым презрительным взглядом, на который была способна.
Плевать, что я наверняка выгляжу, как девочка с помойки. Пусть видит, какие эмоции я испытываю рядом с ним.
– Назад не отмотаешь, Мадина, - Адам назвал меня по имени, вызвав волну изумления и перекрытие трубок для подачи кислорода, - предлагаю забыть о том, что ты разбила мне нос…
– А ты хотел меня изнасиловать, - закончила за него, краснея при этом, как рак, благо, это можно было списать на температуру.
– Утрируешь, ведьма, - скрипнул зубами и шагнул к постели.
Хотела сжаться, но осталась в том же положении. Не буду бояться его. Буду сражаться даже при смерти.
– Не думаю, но разве тебя переубедишь, - хмыкнула и снова глотнула воды, прерывая зрительный контакт.
– Когда тебе станет полегче, вернемся к вопросу о том, как ты сюда попала, - Абрамов наклонился, обдавая меня ароматом парфюма, - сейчас скажу одно, о том, что произошло, никто не должен узнать.
Если бы я была способна на смех, то разразилась бы отменным ржачем, как племенная кобыла, но от наглости ублюдка у меня пропал дар речи. Я только ртом воздух хватала и обратно его выплевывала вместе с порцией негодования.
– Я не собираюсь возвращаться к вопросу о том, как я сюда попала. Раз я теперь свободна, то хочу вернуться домой.
Почувствовала себя змеей, выдавая ему каждое слово с ядом на языке.
– Нет, Мадина, - Абрамов улыбнулся, - ты останешься здесь и уйдешь, когда я буду уверен в том, что ты способна молчать.
От наглости Адама меня всю скрутило. Я ненавидела его. Точно. Никого никогда не ненавидела. А его ненавижу. Просто терпеть не могу!
– ***Молчать, как Манткава? – прошептала, потому что слишком долго не дышала, да и боялась втянуть в легкие вкусный запах ублюдка.
– Именно, - кивнул в ответ, смотря на мои губы, - молчать, Мадина. Молчать, как Манткава.
***молчать, как Манткава – отсылка к стиху сахалинского поэта Николая Тарасова о заслуженном художнике России Гиви Манткава
Глава 16. Необратимый процесс
Адам
Уже которую ночь и прожимаю своим весом диван в общей комнате. Неудобно до ломоты в ребрах, и, как ни странно, уснуть я не могу. Верчусь ужом, пытаясь вытравить из мозга образ ведьмы с пунцовыми от жара щеками.
Воинственная.
Гордая.
И слабая, как ни крути. Пусть сколько угодно бьет меня по носу, но физически выиграть этот бой Мадина не сможет. Понимает, что сражаться бесполезно, поэтому не сопротивляется, когда я говорю о ее молчании. Усиленно убеждаю себя в том, что время на проверку ведьмы, действительно, нужно. Как бы убедительна ни была история ее появления на территории университета, я не могу терять разум. Необходимо проверить все варианты, а для этого Алиевой придется задержаться здесь.