У яда сладкий вкус
Шрифт:
Погода отличная, поэтому многие вытащили свои задницы из общежития. Некоторые только прибывают. В основном старшие курсы. Перваки приехали вчера, чтобы пройти гребаный отбор. Не спрашивал у пацанов, сколько грязи набралось за этот год, а надо бы для предоставления отчета отцу.
Киллер, он же Кирилл Вейман, был чем-то средним между мной и Лёхой. Равнодушная скотина с потребностями альфа-самца. Выглядел ангелочком, а на самом деле прославился криминальными делами. Это у них семейное.
– Лёха сказал, что ты и на пати не рвешься, - замечает, будто невзначай, - почему?
– Не знаю, -
– Байлабарова здесь? О-о-о, я думал, ты ей дорожку в ВУЗ перекроешь.
– Пусть трясет жопой перед мужиками. Меня ее промежность больше не касается.
Киллер понимающе кивает, а я опускаю очки, рассматривая добычу. Темноволосая ведьма шла с девочкой-смерть и что-то говорила со злобным выражением лица. На ней красовалась форма уборщицы, и я невольно нахмурился. Зачем грязи роба?
Кирилл тоже провожал парочку взглядом, но концентрировал внимание на Ритке. У него к ней была особая «любовь», как у Лирника к руссичке. Обаяние не прокатывало и переросло в открытую ненависть.
Девчонки скрылись за углом, а я боролся с желанием проследить за ними. Любопытство впивалось во внутренние органы острыми зубками, поэтому оторвал задницу от лавки и кивнул Киллеру. Объяснять не пришлось. Друг следил за своей «подругой». Шли на расслабоне за здание. Возле черного входа стояла ГАЗелька, из которой рабочие вытаскивали ящики с продуктами и заносили вовнутрь.
Мы остановились за углом и наблюдали за тем, как девчонки перешептываются, после чего розовые волосы с улыбкой Чеширского кота подошла к водителю и мило ему что-то втирала. Она может. Усмехнулся, вспомнив за что ее прозвали девочкой-смертью. Киллер постарался.
Дерзкая стояла в сторонке и кусала губы, сложив руки на груди. Ее взгляд и нервное поведение наводило на неприятные мысли. Неужели снова хочет убежать? Зачем? Ладно для меня представление разыграла, а сейчас что не так?
– Надо хватать, пока не поздно, - бубнит рядом Кирилл и уж порывается выйти из укрытия, но я его останавливаю, - ты чего? Свалят же?
Киллер с недоумением смотрит на меня, а я криво улыбаюсь. Девочка явно что-то скрывает, и я должен узнать, что именно. Я не был спецом в поведении грязи. Тут стоило подключить Лирника, но дерзко вздернутый нос заставил мозг лихорадочно продумать более интересный план.
– Пусть свалит, - киваю на девчонку в робе, а Кир округляет глаза, смотря на меня, как на шизика.
ГАЗелька шумно выезжает от здания и движется в направлении ворот. Толкаю друга локтем в бок, чтобы не отрывал глаз от розовых волос, а сам достаю ключи от тачки. Охрана на территории хорошая. Отец постарался. Нельзя, чтобы левые люди узнали о том, что здесь негласно происходит. Кир впивается взглядом в Ритку и скрипит зубами. Ему только повод дай, чтобы на ней сорваться. Вот и сейчас завелся с пол-оборота.
– Ритку цепляй, а я следом за той, - отдаю приказ, а друг кивает, - есть у меня один план. Повеселимся.
– По схеме? – одна бровь Киллера взлетает вверх, и я подтверждаю все жестом.
Он моментально скрывается с места и идет на парковку, где Ритка уже садится в машину. Киллер нагоняет. Надеюсь, сделает все красиво. Я же подхожу к своей детке. С территории выезжаю с небольшим опозданием, но уже через пять минут сижу на хвосте у ГАЗельки. Прокручиваю события вчерашнего вечера и пытаюсь найти детали, которые упустил, только мозг отказывается работать в нужном направлении. Из-за картинок из душа. Грудь под мокрой тканью. Четкие полушария. Явно не то, на чем я должен зацикливаться. Еду не спеша, пока не предоставляется возможность перекрыть путь ГАЗели. Визг тормозов разносится по пространству и врезается в уши.
Водила матерится, когда выбираюсь из детки и иду к нему. Достаточно лишь ткнуть ему парой купюр в лицо, и он тут же добреет.
– Что я должен сделать? – спрашивает послушно, а я дырявлю испуганное лицо взглядом.
Темные глазки горят. Я даже на расстоянии чувствую ее ненависть. Из кабины не выбирается, поэтому я киваю на дерзкую.
– Девку мне в машину посади и езжай дальше, - водила мнется, но смотрит на деньги и кладет их в карман робы.
Продажная тварь, как и многие другие. Возвращаюсь на водительское сиденье и наблюдаю за тем, как мужик тащит сопротивляющуюся девчонку к моей детке.
– Сучка больная! – дверь хлопает, и черные лосины падает на сиденье, громко пыхтя.
Подрывается к ручке, но я нажимаю на блокировку, съезжая на обочину и пропуская ГАЗель. Пыхтение рядом усиливается. Сгущается напряжение, и я поворачиваюсь к ведьме, которая зажаривает меня на костре одними лишь глазами.
– Пообщаемся, грязь?
***Итати Утиха – один из основных персонажей манги «Наруто» и снятого по ее сюжету аниме. В переводе с японского имя Итати означает ласка. В японской мифологии этот зверь символизирует неудачи, болезни и смерть.
Глава 11. Прокатимся.
Мадина
План затрещал по швам, когда перед ГАЗелькой тормозит черная иномарка с тонированными стеклами. Сердце в этот момент подпрыгивает в груди, словно колесо наехало на кочку. Ужасное предчувствие разливается по венам жгучей лавой, и я крепко сжимаю руками черную юбку от формы, в которой должна была работать в стенах университета.
Гул в голове усиливается, когда водитель с отборными матами выбирается из кабины и идет прямиком к машине. Я так сильно напрягаюсь, что в висках начинает пульсировать. Рита была уверена, что мой побег никто не заметит. Мол, раз отдал меня другим, то можно спокойно свинтить домой. Правда, через пост охраны вряд ли пройдешь просто так, да и сама она светиться не может. Потом проблем не оберешься с местными Богами.
Когда соседка по комнате смогла договориться с водителями я испытала облегчение. Хотела добраться до дома, рассказать все брату и вернуться за своими вещами вместе с ним, но по итогу оказалась поймана на половине пути. Меня трясло от эмоций. Сопротивлялась, как могла, когда мужчина вернулся и силком вытащил меня из кабины. Царапалась. Пиналась. Била его кулаками. Не слышала, что он говорит, и, оказавшись в салоне модного спорткара, готова была волком выть от безысходности.
За рулем сидел Абрам. От его колючего взгляда меня пробила нервная дрожь, и я попыталась дернуть за ручку.