У Южного полюса
Шрифт:
достопочтенному мистеру Уорду. Он принял меня с большим
радушием и тотчас же связался по телеграфу с
премьер-министром м-ром Седдоном. Последний немедленно дал мне
официальное разрешение высадить собак на острове Стюарт. Вечером я
был приглашен на банкет, где председательствовал мистер
Уорд.
Передав капитану Йенсену свои инструкции относительно
собак и отъезда в Хобарт, 4 апреля я сел на пароход «Мокойя»,
идущий в Хобарт.
К своему изумлению, на борту этого великолепного судна
я встретил старого друга, норвежского консула в Мельбурне
м-ра Гундерсена, который в 1898 году пожелал мне
счастливого пути.
После быстрого и приятного плавания 6 апреля мы прибыли
в Хобарт.
Город был украшен флагами, крепость салютовала
выстрелами, когда «Мокойя» вошла в гавань.
Прямо у входа в порт стоял норвежский клипер,
расцвеченный флагами. Когда мы проплывали мимо, нас приветствовали
могучим норвежским «ура». На пристанях было черно от народа;
когда же положили сходни, то разразилась буквально буря
приветствий.
М-р Мортон, хранитель музея в Хобарте, первым пожал мне
руку. Затем следовала депутация правительства во главе с сэром
Филиппом Фюш.
Меня подняли на руки и на кресле пронесли к уже
ожидавшему ландо. М-р Мортон сел рядом со мной, и под громкие крики
«ура» мы поехали в гостиницу, где я встретился с женой. Тут
меня ждала куча телеграмм из Европы.
Первые вскрытые мной телеграммы были от сэра Джона
Мёррея и от Эдинбургского географического общества. Затем шли
приветствия от сэра Клементса Маркема, от профессора Ингвара
Нильсена, от сэра Джорджа Ньюнса, от всех географических
обществ Европы и Австралии. Весь день приходили телеграммы
на самых разнообразных языках. Вскоре после моего приезда
появился адъютант губернатора м-р Роуменсон. Он передал мне
и жене приглашение губернатора быть на следующий день на
обеде. Там я был принят с той же сердечностью, какая была
проявлена в 1898 году при моем отъезде на неведомый юг.
Десять дней спустя, по прибытии «Южного Креста», город
Хобарт устроил официальный прием в большом зале ратуши. На
другой день состоялся в соборе благодарственный молебен,
который служил тасманийский епископ.
Дав все указания Йенсену о порядке следования в Европу,
я временно простился с экспедицией. Капитан Йенсен должен
был вести судно в Лондон вокруг Африки. Я не хотел, чтобы
судно шло через Красное море и Суэцкий канал, так как опасался,
что большая часть собранных коллекций испортится от жары.
27 апреля мы с женой оставили Хобарт на привезшем ее
большом и роскошном пароходе «Австралия». Когда
плавучий дворец медленно скользил мимо «Южного Креста», откуда
экипаж приветствовал нас громовым «ура», первый штурман
Петерсен дал салют из пушек и приспустил флаг. В эту минуту
я не мог не прослезиться. Мне был бесконечно дорог этот
норвежский полярный корабль, украшенный флагами. Я всем сердцем
полюбил его бесстрашную команду, посылавшую мне
прощальный привет.
Штурмана Петерсена я больше не увидел. Он умер на пути
домой 23 сентября и 28-го числа того же месяца был погребен
в море близ острова Св. Елены. Скончался он от той же болезни,
что и Гансон, по всей видимости, став жертвой бери-бери. Стоит
упомянуть, что доктор, вскрывавший Петерсена на острове
Св. Елены, не смог определить природу болезни.
Судя по отчету капитана Йенсена, симптомы были такие же,
какие я наблюдал у Гансона. Бедный штурман Петерсен! Не
суждено ему было увидеть свою родину и своих близких,
которые занимали непрерывно его мысли и о которых он все время
говорил. Всегда аккуратный и исполнительный, но в то же
время замкнутый и меланхоличный—таким вспоминаю я его
с благодарностью и грустью.
29 октября 1900 года «Южный Крест» прибыл в Лондон. В тот
же вечер состоялся торжественный ужин для всех членов
экипажа.
Я же приехал в Лондон через Суэцкий канал спустя пять
недель после отплытия на пароходе «Австралия» из Хобарта.
Научные сотрудники прибыли тем же путем на пять дней позже.
Каждому, кто провел со мной зиму на южнополярном
континенте, был куплен билет от Хобарта до Лондона за счет экспедиции.
На Лондонском вокзале, куда мы с женой прибыли поздно
ночью, нас встречали многочисленные друзья, в том числе Франк
Ньюнс, известный географ доктор Хью Роберт Милль в качестве
представителя Королевского географического общества, лейб-
медик Теодор Эгеберг сопровождавший короля Оскара в
Лондон, и многие другие.
25 июня 1901 года по приглашению Королевского
географического общества я прочел в Лондонском университете первый
доклад о работах экспедиции.
Председательствовал сэр Клементе Маркем, присутствовали
адмирал сэр Дальримпль, адмирал сэр Эразм Оммэни, сэр
Г. М. Стэнли, член парламента адмирал сэр Л. М. Клинток,
адмирал В. И. Уорд, адмирал сэр Уильям Уортон, генерал сэр