У Южного полюса
Шрифт:
ворчала на сибирских братьев; постепенно разгорался концерт
на арктическом волапюке4, исполнявшийся всеми 90 голосами
и напоминавший по отсутствию дружелюбия концерт великих
держав.
Каюты были полны приборов и книг. Научный персонал
работал с увлечением. И все же то один, то другой по временам
задумывался, уносясь мыслями назад, на родину, домой! Никогда
не произносилось слово «родина» с таким глубоким чувством,
как тогда,
неведомой земле, откуда никому из нас, быть может, не суждено
было вернуться, увидала, как последние скалистые утесы Англии
скрылись за пенистыми гребнями океана.
Лишь только судно оказалось в открытом море, все—и научные
сотрудники, и матросы—взялись за тяжелый корабельный труд.
Когда нужно было ставить паруса, смолить снасти и сети, стоять
на вахте, размещать ящики, мыть палубу, кормить собак, все
включались в работу. Для того чтобы управляться, в частности,
с 90 всегда беспокойными животными у двух лапландцев часто
не хватало сил.
Так каждый из нас постепенно готовился к предстоящей
жизни. При этом я сам имел незаменимую возможность изучить
всех своих спутников по экспедиции.
Само собой разумеется, что при наличии 31 человека в
составе экспедиции должна была господствовать строжайшая
морская дисциплина и неуклонно соблюдаться грань между
старшими и младшими. И тем не менее в праздничные дни
устанавливалось братское единение.
Из числа научных сотрудников экспедиции лишь немногие
имели случай ознакомиться раньше с морской дисциплиной. Им
было вначале нелегко усвоить необходимость своего обособления
от матросов. Им трудно было постигнуть, что усвоенные с юности
идеи свободы и равенства должны своеобразно преломляться
в условиях жизни на корабле.
Однажды наш добродушный доктор сообщил мне, что он
договорился с одним из матросов поменяться местами на койках.
Я никогда не забуду выражения лица капитана Йенсена, когда
он услышал об этом проекте, а также изумления доброго доктора,
которому Йенсен сообщил о недопустимости такого обмена.
Неоднократно возникали на нашем пути в Австралию такого
рода инциденты, но постепенно все привыкли к соблюдению
необходимых требований дисциплины.
Совершенно ясно, что когда 31 человеческая душа и 90 собак,
у которых тоже, быть может, имеются души, вынуждены жить
совместно на тесном корабле, то трудно избежать того, чтобы
кто-нибудь время от времени не поворчал. Наши упряжные собаки
вносили тем не менее свою лепту
дисциплины. За отсутствием других развлечений я прикрепил
каждого из своих спутников к одной-двум собакам. Когда кому-
нибудь становилось невтерпеж человеческое общество, он
отправлялся к своим любимцам, играл и возился с ними; после
этого он неизменно возвращался в лучшем настроении.
В соответствии с планом мы предполагали выйти в Южный
Ледовитый океан от берегов Австралии. До нее я хотел идти
Атлантическим океаном мимо мыса Доброй Надежды, так как из-за
собак не решался плыть через Суэцкий канал и по Красному морю;
невыносимая жара погубила бы животных.
На своем пути в южное полушарие через Атлантический океан
парусные судна обычно под действием северо-восточного
пассатного ветра попадают в дрейф, сносящий их от широты острова
Мадейры примерно до широты Пернамбуко (Ресифе) на
восточном берегу Южной Америки. Затем они попадают в зону юго-
восточного пассата, который гонит их вниз к острову Тристан-
да-Кунья, где их подхватывает «идущее с запада морское
течение».
«Южный Крест» направлялся примерно этим же путем, чтобы
в наибольшей степени использовать свое парусное оснащение.
Первым пунктом к югу, куда мы прибыли, покинув Англию,
был город Фунчал на острове Мадейра. Там нас приняли весьма
дружески.
Мы совершили прекрасную прогулку в горы и.скатывались
по склонам в легких повозках на полозьях. Тут мы узнали
впервые, что можно пользоваться санями и при отсутствии снега.
Остров 01личается трудно представимым богатством и
разнообразием растительности. Тут как бы произошло наше
знаменательное расставание с растительностью северного полушария.
Чем дальше мы продвигались на юг, тем становилось жарче.
Однако вскоре после того, как мы оставили Мадейру, задул
северо-восточный пассат; от ветра температура понизилась не
на много, но дышать стало значительно легче.
7 сентября мы прибыли в Санта Крус. Этот остров
представляет мало интереса. Весьма посредственна и его гавань, так что
долго там мы не задержались.
13 сентября «Южный Крест» бросил якорь у Сан-Винсенти,.
одного из островов Зеленого Мыса, возле африканского берега.
По плану это должна быть наша последняя стоянка перед
Тасманией, если только благоприятный ветер не позволит пристать
к Кейптауну, где английский губернатор сэр Гордон Сприггс,