Уайклифф разрывает паутину
Шрифт:
– Понятия не имею. Мне пока не известно, от чего и когда умерла та женщина.
– Она умерла или была убита?
– Это определит главный судебно-медицинский эксперт после вскрытия.
– Джейн Рул и ее сын арестованы?
– Нет.
– Верно ли, что парень слабоумный?
– Я не психиатр. И это действительно все, что я сейчас могу вам сказать. Мы еще встретимся, когда мне будет что сообщить. И вообще, по-моему, у вас и так есть необъятное поле для игры воображения.
С журналистами он расстался на вполне дружелюбной ноте. В автобусе инспектор Диксон передал ему небольшую
Была там телефонограмма и от начальника полиции с просьбой перезвонить. Уайклифф сделал это немедленно.
Бертрам Олдфилд был для него шефом и в то же время другом, но он никогда не позволял их дружбе вмешиваться в служебные отношения.
– Мне нужно, чтобы ты сегодня вечером приехал сюда к нам, Чарльз. Сэмпсон обнаружил несколько полезных для нас юридических уловок в деле Арчера – Бэрроуза. Нам нельзя упускать этой возможности, поэтому я созываю совещание по этому вопросу у меня в половине седьмого… Так, а теперь рассказывай, как продвигается твое дело, Чарльз.
Уайклифф посвятил его в детали, причем ответить ему пришлось почти на те же вопросы, что задавали ему чуть раньше газетчики.
– Это сказочный подарок для репортеров в конце курортного сезона, Чарльз. Так что поаккуратнее там. Приведи в порядок свое новое штабное помещение и пригласи туда телевизионщиков. Покажи им компьютеры и суровых полицейских, работающих на них, и непрерывно звонящие телефоны… Знаю, ты терпеть всего этого не можешь. Я тоже, но это даст нам возможность продемонстрировать публике, на чьей мы все-таки стороне. Ведь подумать только, передачи вроде «Криминала» даже помогают ловить преступников!
Уайклифф был старомоден; он бы предпочел маленькую команду сыщиков, четко следующих намеченной линии расследования, целой армии, вооруженной компьютерами, которым скармливается вся полученная информация в надежде впоследствии одним нажатием клавиши назвать преступника. Он еще мог согласиться, что компьютер полезная вещь в делах с необъятным кругом подозреваемых – к примеру, если бы путешествовавшая автостопом девушка была найдена изнасилованной и убитой на обочине шоссе, – но расследование преступления в небольшом местечке требовало индивидуального подхода, где многое зависит от личных контактов и собственных впечатлений детектива.
Урчание мотора дорогого автомобиля за окном возвестило о прибытии «порше» доктора Фрэнкса. Хотя они работали вместе многие годы, Уайклифф ощущал легкий дискомфорт при каждой новой встрече с ним. Едва ли можно было представить себе двух более разных людей: Фрэнке уютно устроился в этом мире и наслаждался жизнью, в то время как Уайклифф жил с ощущением человека, который с завязанными глазами нащупывает путь по высоко натянутому канату.
– Старший здесь? – послышался голос Фрэнкса из кабинки дежурного.
Диксон возник на пороге, чтобы сообщить о визите, но в этом не было необходимости – Фрэнке маячил прямо у него за спиной.
– Чарльз! Я как раз собирался позвонить тебе по поводу нашей замороженной, когда меня информировали, что нужно будет заняться еще одним трупом. На этот раз девушка, верно?
От пухленького, по обыкновению безукоризненно одетого Фрэнкса пряно пахло лосьоном после бритья.
– Как бы то ни было, нам нужно поговорить. Во-первых, что касается старухи. Она умерла от обширного кровоизлияния в мозг, вызвать которое мог очень сильный приступ кашля – в дыхательных путях скопилось изрядное количество мокроты. Мое предположение: она чем-то подавилась, сумела откашляться, но было уже слишком поздно.
– Значит, никаких признаков насилия?
– Ни малейших, как и яда. Она умерла естественной смертью.
– Когда?
– Что значит когда?
– Я хочу знать время ее смерти.
Фрэнкс вытаращился на него.
– Ты, должно быть, шутишь! Я не смог бы определить даже день, не говоря уже о часе. Могу только утверждать, что в морозильник ее поместили не более чем через два часа после того, как она отдала Богу Душу.
– Разложение внутренних органов началось?
– Неужели же ты считаешь, что человеческое тело можно заморозить мгновенно?
– Нет, не считаю, однако из морозильника ее извлекли судебные медики, которые должны были дать тебе достаточно материала для сравнения степени разложения с глубиной заморозки, чтобы ты мог хотя бы приблизительно определить, долго ли она в том шкафу пролежала.
Фрэнкс усмехнулся.
– Я вижу, за пятнадцать лет ты кое-чему у меня научился, Чарльз. Что ж, я могу лишь высказать предположение – но это догадка, и не более того! – что она пробыла в морозильнике от двух до трех недель.
– Стало быть, наверняка больше недели?
– Определенно.
– И ты подтвердишь это в суде, если понадобится?
– С превеликим удовольствием.
– Отлично! Это все, что мне нужно. Так, а теперь о девушке. Сколько понадобится времени, чтобы ты дал мне предварительное заключение?
– Зная, что тело не превратилось в глыбу льда… Ты его получишь сегодня ближе к вечеру.
– Спасибо. Тогда с тобой пока все…
– Да не торопись ты так, Чарльз, черт побери! Я явился сюда лично, главным образом, для того, чтобы сообщить тебе, что мне доводилось быть знакомым с Агнес Рул, когда она была еще сравнительно молодой женщиной. Я ведь обратил внимание на ее имя только сегодня утром, когда диктовал отчет о вскрытии. Потом, правда, пришлось навести некоторые справки, чтобы убедиться, что я не ошибся.
– Откуда ты мог ее знать?
– Когда я был еще совсем юнцом, мой отец держал книжный магазин дверь в дверь с антикварным салоном Генри Рула.
– В Плимуте?
– Естественно. На Куин-Мэри-стрит.
Впервые за все время их общения возникла тема членов семьи Фрэнкса. Уайклиффу показалось даже немного странным, что у него вообще была семья.
– Генри все жизнь оставался холостяком и обитал в квартире прямо над салоном, а сестра состояла при нем кем-то вроде экономки. Мои старики частенько приглашали его к воскресному обеду. Такие вот были отношения. Позже Генри пришло в голову выставить часть своих шедевров в домашней обстановке, и они с Агнес переехали в огромный дом где-то близ Девон-порта.