Уайтбол
Шрифт:
…Сидя в своей каюте, биофизик Ри думал о том, что понятия «изувер», «изверг» вернулись к своим корням. Изуверившийся. Потерявший веру. Эти люди, сегодня расстрелявшие безоружных — не бандиты, не отморозки. Даже не солдаты.
Он думал, что там, на Земле, принято ассоциировать понятие «система» с отдельными группами субъектов, заточенных следить и убивать. Или — с другими субъектами, занимающими — обоснованно или не очень — правительственные кресла… А система-то — вот она, на самом деле. Система — это страх.
— Идиоты, — сказал Ри его пациент, бывший майор ФСБ, уайболист, прилетевший одним из предыдущих рейсов. — Идиоты. Неужели они думают, что Земля для зачистки прислала бы сюда кучку десантников? При возможностях современного оружия трех бомб с часовым механизмом хватило бы поднять лунные города на воздух, и бомбы эти мог провезти и установить кто угодно — я, например… Идиоты. Не понимают, чего они на самом деле добились своей… акцией. Теперь у Земли есть веские основания прекратить челночные рейсы. Бросить нас подыхать голодной смертью.
— А куда в таком случае «Карантин» денет еще пять тысяч носителей?
Майор пожал плечами:
— Частично оставит в санаториях, частично зашлет Солнечногорск.
— Вот как.
— Нам предлагали на выбор: Луна или Солнечный. В случае успеха экспедиции награда разведчикам — жизнь на Земле. Пятьдесят человек согласились. Ну, а теперь — кто сам не захотел, пойдет поневоле.
Какое-то время молчал, потом заговорил снова:
— В Солнечном уже столько людей пропало. Мы ведь пытались его уничтожить. Безуспешно. Самолеты просто исчезли.
— Куда, по-вашему?
— Спросите чего полегче. В какое-то другое измерение провалились.
…В тот раз майор ошибся. Через сутки Земля сочла возможным возобновить рейсы, поскольку полиция сумела блокировать экстремистов. После вооруженной стычки мятежники закрылись в комендатуре и сидели там, периодически выпуская по одному заложнику в обмен на пищу и медикаменты. Руководство северного города подсчитывало, сколько заложников осталось — и подтягивало к выходам из комендатуры все новые отряды полиции, на случай прорыва… За время этого противостояния город принял еще несколько партий уайтболистов.
Но рвануло все-таки раньше, чем у окопавшихся экстремистов кончились заложники. Причем, рвануло в буквальном смысле: самодельная бомба разнесла пассажирский выход космопорта. Герметизация отсека нарушилась, погибла куча народа — персонал, охрана, очередная партия уайтболистов.
Погиб и сам подрыватель.
— Вот теперь нас точно снимут с обеспечения, — сообщил биофизику совершенно успокоившийся за последние дни майор.
На сей раз — не ошибся: группа «Карантин» «была вынуждена временно приостановить» челночное сообщение с лунными городами — до тех пор, пока спутниковые власти не решат возникшую проблему.
— Все это с самого начала было ясно. В наших условиях наиболее дешевый способ зачистки — экономическая блокада. Суетиться тут совершенно ни к чему.
— Думаете, Город не заберет нас отсюда? — спросил Ри.
— Они что — ненормальные? Я имею в виду и циклопов, и колонистов. Первые не захотят конфликтов с сородичами. Вторые просто не рискнут. Они уже получили свой маленький кусочек уайтбол-террора, им хватило… Если уж на то пошло — сложно ли взорвать отстрелок?..
Через несколько дней после того, как на Луне ввели нормирование продуктов питания, начались беспорядки в западном городе. Поначалу — митинги, потом — забастовки. В конце концов, акции протеста стали ежедневными, и уже чуть ли не каждая заканчивалась стычкой с полицейскими.
В северном городе оголодавшие экстремисты, наконец, покинули комендатуру. Перестрелка длилась несколько часов. Мятеж был окончательно подавлен, а общее количество ртов сократилось на полторы сотни.
В западном и восточном городах все чаще раздавались голоса, призывающие поквитаться с русскими, которые обрекли всю Луну на голодную смерть…
— …И правильно сделают, что не придут, — сказал майор. — Зачем колонистам наше обезумевшее стадо?
— Ассимилируется потихоньку, — спокойно ответил Ри.
Тогда у биофизика, помимо природной невозмутимости, были дополнительные — веские — основания для оптимизма: он входил в оргкомитет эмиграции. В группу, сколоченную в спешном порядке, дабы организовать цивилизованный исход лунян в Три мира.
Об этом исходе в тот момент на Луне мало кто знал. Земля — знала, разумеется. Земля облегченно вздохнула и умыла руки: сколько же головной боли с этими героями-мучениками!..
В нескольких сотнях верст от лунных городов нарисовался другой Город — прыгучий. Маленький — зато с большой буквы…
В июне девяносто второго эмиграция уже шла полным ходом. Дел у оргкомитета хватало. Комплектовались группы на отправку — по очереди от каждого города, по отдельности на Лету, Диану, Синильгу. Отбывающих надо было обеспечить хотя бы небольшим запасом продуктов и лекарств — перевалочные базы на спутниках не выдерживали такой наплыв иждивенцев. Лунян, ожидающих своей очереди на отправку, иной раз требовалось успокаивать — люди нервничали.
Истерия последних месяцев сделала свое дело: сравнительно немного народу изъявило желание остаться на Луне. Самые непрошибаемые оптимисты, уверенные, что «рано или поздно все наладится», и самые закоренелые пессимисты — «хорошо теперь уже не будет, никогда и нигде»…
В один прекрасный день курьер, прилетевший с отстрелком, разыскал Ри и передал ему письмо от командора Координационного Совета Трех миров. В письме — настоятельное приглашение на Синильгу, чем быстрее — тем лучше.
Ученый согласовал свой отъезд с товарищами по рабочей группе, собрал вещи и отправился в путь.
…Этому спокойному человеку, никогда не искавшему приключений специально, досталось их в жизни гораздо больше, чем многим завзятым авантюристам. А теперь вот довелось на старости лет оказаться в самом дальнем стане землян.