Убаюкать нож
Шрифт:
– Жалко, – тихо сказал Орузоси. – Он очень красивый, и этот его огонь…
Он сделал рукой сложный жест в воздухе.
– Ты человек, – сказала Анша спокойно. – Я знаю, ты думаешь, я предпочла Авенса потому, что он человек, а ты – клон. Но я думаю, что не имеет значения, как мы попали в этот мир. Важно, что мы здесь делаем. И ты можешь быть человеком. Это не так уж сложно. Нужно следовать голосу сердца, вот и все. Не всем подходит этот путь, но у тебя чистое сердце, и ты можешь ему верить.
Я продолжал:
– А меня наняли очистить Подземные Приюты от крыс, и я это сделаю. Еще пока не знаю как, правда, но никто не умрет здесь.
– Ааа, яйца Зеркалодыма! – в сердцах воскликнул Орузоси. – Если бы не твой
Я засмеялся. Мне прям жгло под бровями – так мне хотелось подняться в пулеметное гнездо и взглянуть на проблему оттуда. Так, как на нее смотрел Фолрэш, так, как ее видел Катимаро. Я знал, что мне сразу станет легче и я найду решение. И Орузоси знал об этом. Он специально злил меня, подталкивал к той лесенке, что вела на мой чердак. Но я чувствовал, что если я поддамся, если я сейчас поднимусь наверх, то я не смогу спуститься оттуда. Я стану не пулеметчиком, а пулеметом. Навсегда.
Орузоси, услышав мой смех и поняв, что его провокация не удалась, досадливо махнул рукой.
– Но ты ведь смотрел, как они съели Штуца, – заметила Анша. – Ведь ты смотрел на это именно для того, чтобы…
– Да. Смотрел, – ответил я. – Мои предки бежали отсюда, чтобы жить по-другому. А ведь вельче могли взять с собой Чашу Небытия. Но они взяли ту, на которой написано « Может быть иначе ». И если мы сейчас используем Фолрэша по назначению, получится, что не может. Не может быть иначе. Мы остались такими же, как нрунитане. Да, они не люди, потому что те решения, которые они принимают, – это решения очень правильные, очень практичные, очень функциональные. Но не человеческие. Но если мы сейчас позволим Фолрэшу убить себя, то в чем же разница между нами? Между вельче и нрунитанами? Ни в чем. Значит, и мы с тобой не люди тоже, хотя мы с тобой появились на свет обычным путем, не как Маро и Фолрэш. И значит, все было зря – их побег, наш побег, вся эта беготня по туннелям в темноте…
Лицо Анши просияло.
– Ты все-таки наконец это понял, – сказала она. – Есть вещи, которые просто нельзя делать.
– Да.
– Сейчас из-за двух влюбленных идиотов погибнут две цивилизации, – мрачно произнес Орузоси.
– Даже если спастись можно, только съев его мясо и выпив его кровь, – продолжал я, подумав о живом огне, наполнявшем Фолрэша. – И даже если он согласен на это, я не буду этого делать. Такое спасение хуже смерти.
Фолрэш молчал и как-то странно смотрел на нас.
– Так, – сказала Анша. – А как вообще управлять этой штукой?
Она указала рукой на колонну.
– Может быть, есть способ…
Кровь пилотов и навигаторов текла и в ней. Я улыбнулся ей, и она улыбнулась в ответ.
– За все надо платить, – заметил Орузоси. – А вы хотите проскочить на халяву.
– Есть цена, которую нельзя платить, – ответил я. – А есть цена, которую платить не нужно.
Анша не слушала нашу перепалку.
– Давай для начала поставим Чаши в правильные, в их собственные места, – сказала она.
Я передал ей Чашу Бытия, которую все еще держал в руках, и вытащил Чашу Небытия из гнезда. После чего разместил ее в соседнем. Она вошла гораздо легче, поскольку и была для него предназначена. Установка Чаши Бытия также прошла без сучка и задоринки.
– Войди в свой транс, – сказала Анша. – Как ты это называешь – поднимись на чердак. Глянь, что там?
Я так и сделал. Теперь колонна казалась мне прозрачной, чуть светящейся. Было хорошо видно, что внутри она состоит из множества толстых и тонких трубочек, по которым движутся разноцветные жидкости. По правой стороне – черные и желтые. Направление общего потока шло вверх. По левой находились темно-красные и голубые, и тут жидкость текла вниз. Плотная оболочка колонны была пронизана отверстиями. С той стороны, где находилась Чаша Бытия, отверстия располагались группами по три, образуя треугольники. С другой отверстия шли парно. Я, не сводя глаз с колонны, выдернул Чашу Бытия из гнезда. Сразу стало ощутимо понятно, почему нрунитане не смогли бы отключить силовое поле, даже если бы захотели. Левая сторона колонны тут же стала непрозрачной, глухой. Исчезли и отверстия. Мало того, что вельче забрали Чашу, позволявшую активировать консоль управления этой части колонны, – они утащили и все штекеры к этим входным отверстиям, то есть себя самих. Пилоты, избравшие свободу, не оставили в кратере ни одного штекера с тремя контактными штырями, которыми являлись бивни и хобот-пулемет. Я вернул Чашу Бытия на ее место. Интерфейс управления генератором снова активировался полностью.
– Я смотрю, Авенс, ты уже разобрался? – спросила Анша.
Она внимательно наблюдала за моими действиями.
– Это несколько поспешный вывод, – ответил я.
«Куда же, – думал я, разглядывая тройные отверстия. – Где же здесь кнопка отключения… Я не успею перепробовать их все…» Я невольно потер нос. «Не суй куда попало, – говаривал мой отчим. – Дырка может оказаться с зубами».
– Не хотелось бы тебя отвлекать, но я чувствую отряд, который приближается к нам из-под земли, – закончила Анша.
– Сколько у нас времени? – спросил я.
– Они будут здесь минут через сорок, – ответила Анша.
– Анша, а может быть, ты тоже посмотришь? – пробормотал я.
Лохматая от перьев змея деловито подползла к колонне, приподнялась на хвосте. Анша склонила голову и тонкими, трепещущими движениями раздвоенного языка ощупала колонну. Анша безошибочно выбрала ту сторону, по которой текли вверх черно-желтые струи. Интересно, а как воспринимала эту картинку она? Язык Анши скользнул в одно из отверстий. Она замерла, покачиваясь в трансе. Когда я уже забеспокоился, не угодила ли Анша в какую-нибудь хитроумную ловушку или просто коснулась тех мест, которых не стоит касаться, она мгновенным, неуловимым взгляду движением выдернула язык наружу и повернулась ко мне.
– Тебе надо вссставить сссвои бивни и носсс вот сссюда, – смешно шепелявя из-за раздвоенного языка, произнесла она.
Анша легонько коснулась головой колонны в нужном месте – в этом облике у нее не было рук.
– Там дальшшшше сссам сссмотри, – закончила она.
– Спасибо, Анша, – с чувством ответил я.
Я приблизился к колонне вплотную и глубоко вздохнул, собираясь с духом.
Я вонзил в колонну бивни и пулемет. Я ощутил сопротивление и нажал так сильно, как мог. Колонна была в какой-то мере живой. За те века, что консолью управления не пользовались, регуляторные отверстия если не заросли совсем, то сильно спались. Я почувствовал, что проткнул кору колонны. В горло мне ударила невыносимо холодная жидкость. Я отпрянул, кашляя и задыхаясь.
– Может быть, Фолрэш все-таки сделает то, что должен? – холодно осведомился Орузоси.
Я отрицательно покачал головой, сплюнул на пол черную маслянистую жидкость.
– У меня есть и второй подход, и десятый, – сипло сказал я. – А у него – не будет.
Я понял свою ошибку. Когда я стрелял, энергия поступала в бивни, проходила через мозг, меняясь, и вырывалась наружу из хобота. Я же попал в жилу с черной жидкостью, которая двигалась наоборот – снизу вверх. Пройдя по моему хоботу, она из-за моего неумения прошла не в бивни, а в горло. Я снова вонзился в колонну. На этот раз я был готов к тому, что произойдет. Когда жидкость заполнила хобот, я смог перенаправить ее в бивни, по которым она вернулась в свое русло. Я закрыл глаза, прислушался к своим ощущениям. Хобот одеревенел от убийственного холода. Бивни заломило, как ломит зубы от слишком холодной воды. Но вскоре я смог разобрать вкус этой жидкости, и он говорил мне… Да, путь, который был нам нужен, существовал. Их было даже два, но пересчитать все ступеньки второй лестницы мы не успели бы.