Убаюкать нож
Шрифт:
И как только я подумал об этом, музыка стихла. Анша задумчиво сморщила нос – видимо, она слышала часть моих мыслей.
– Вспомни, – сказал я, не двигаясь с места, – как мы любили друг друга. Ты сказала, что я словно зверь. А теперь тебя превратили в зверя, и мне больно за тебя. Ты ведь этого не хотела. Ты ненавидела тех, кто…
Анша наклонила голову, прислушиваясь. На ее лице появилось такое выражение, словно она просыпалась от мучительного сна.
Из сарая, посмотреть, кто тут разговаривает, вышел Орузоси. Лицо Анши исказилось гневом. Она закричала пронзительно, словно птица, и бросилась на него. Я стал застегивать комбинезон. Молнию заело на груди. Комбинезон сполз у меня с плеч. Рукава мешали мне толком ухватиться за замок. Когда я наконец разобрался со своей одеждой, из сарая выбежал уже и Фолрэш. Два тела катались по земле. Фолрэш замахнулся Дымящимся Зеркалом, чтобы применить свой коронный прием…
– Стой! – закричал я.
Я упал на Аншу и Орузоси сверху – кто-то из них здорово лягнул меня – схватил Аншу за руки, выдернул ее из-под Орузоси и прижал к земле. Она впилась зубами мне в щеку. Я в ответ еще сильнее прижал ее голову к траве и так держал, пока Анша не разжала челюсти. Ей пришлось сделать это, чтобы не захлебнуться моей кровью.
– Это же он! – завопила она, отплевываясь. – Это все из-за него!
– Нет, не он, – сказал я. – Успокойся, ради Двуликой… Послушай меня…
– Кто это? – спросил Фолрэш.
– Она тоже из моего отряда, – пояснил Орузоси. – Они сделали из нее шиварео.
– Ты вызываешь в людях удивительно однообразные чувства, – отстраненным голосом произнес Фолрэш. – А мне из-за этого сейчас придется убить человека. Хотя она уже не вполне человек, но ты знаешь, я этого еще никогда не делал, и…
Я подумал о стражниках у покоев живого бога, которых он наверняка убил – иначе мы бы не смогли выбраться оттуда. Фолрэш не считал жителей кратера людьми и, возможно, в каком-то плане был прав.
Анша перестала лупить меня.
– Отпусти меня, – сказала она почти нормальным тоном.
Фолрэш замолчал, услышав ее голос. Я повернул голову и посмотрел ей в глаза. Серебристое сияние ушло из них. Я рискнул выполнить ее просьбу. Мы поднялись с истоптанной травы. У Орузоси оказалось расцарапано лицо, да и одежда была изорвана так, словно он сражался с дикой кошкой. Анша уставилась на Фолрэша с любопытством. Оно быстро сменилось восхищением, а я почувствовал пронизывающую боль в прокушенной щеке.
– Как тебя зовут? – спросил Фолрэш.
– Анша, – ответила она, вытирая с губ мою кровь.
– Ты не шиварео, – удивленно, почти радостно произнес Фолрэш. – Они не помнят своих имен.
– А я и фамилию свою знаю! – сказала Анша бодро. – Таринди! Это все он.
И дружески пихнула меня в бок. Я поморщился – она попала по свежему синяку. Фолрэш посмотрел на меня долгим взглядом.
– Как ты сделал это, Авенс? – спросил он.
Я пожал плечами и неохотно ответил:
– Мы с Аншой были в плену, так один парень рассказывал нам о шиварео и научил держать себя с ними…
Мысленно я возблагодарил судьбу за то, что Янес повстречался на моем жизненном пути.
– Что вы тут нож баюкаете? – поморщился Орузоси. – Просто еще мало времени прошло, встретил бы ты ее через неделю – она бы тебя уже не узнала.
Анша так посмотрела на него, что Орузоси попятился.
– Не, – с вызовом ответила Анша. – Просто мне было что вспомнить.
У Орузоси стало такое лицо, словно ему в грудь воткнули нож. Он вопросительно-мрачно посмотрел на меня. Я решил, что будет лучше, если мы выясним все сейчас, и кивнул.
– Нам нужно собираться, если мы хотим выдвинуться куда-нибудь этой ночью, – сказал Орузоси и ушел в сарай.
– Почему он с нами? – яростно спросила Анша.
– Они делают не только шиварео, – сказал я.
– Это я уже знаю, – фыркнула Анша.
– Они умеют делать одинаковых людей, клонов. И таких рыжих, как Маро, очень много. Орузоси перешел к нам давно. А тот, кто сдал нас, остался верен своим.
Анша недоверчиво посмотрела на меня. Я испугался, что это объяснение окажется слишком сложным для ее взбаламученного сознания.
– Вспомни, как мы шли по туннелю – перед тем, как нас взяли, – терпеливо сказал я. – Помнишь, Орузоси вдруг исчез? Мы еще так испугались? А ведь он знал, что так делать нельзя. Нельзя отделяться от связки, не предупредив никого. И после этого мы оказались на развилке и выбрали тот путь, который нам указал Орузоси. Но это был уже не он, вот в чем дело. Это был другой. Такой же, но не он.
– Ладно, пусть живет, – неохотно сказала Анша.
– Эти раны на лбу у тебя, – сказал Фолрэш. – Откуда они?
– Это поцелуй Двуликой, – сообщила Анша. – Каждый вечер перед охотой мы прикладываемся к ее идолу.
Фолрэш кивнул, как будто именно этого ответа и ждал.
– Они так вводят вам психотропное, – сказал он. – Чтобы вы оставались послушными и забыли себя окончательно. У меня есть лекарство, которое нейтрализует яд. Если ты хочешь, я могу дать его тебе, да и раны надо бы обработать.
– Будь так добр, – согласилась Анша.
«Видимо, сегодня мы никуда не пойдем», – подумал я.
Они вошли в сарай, а я остался снаружи. Мне казалось, что Орузоси сейчас выйдет, и так оно и произошло. Он вывел прогуляться нашего ящера. Я прислонился к стене и ждал. Но Орузоси смотрел, как ящер бегает, топчет картофельную ботву, и ничего не говорил. Уже совсем стемнело, и я не мог видеть выражения его лица. Вскоре к нам присоединился и Фолрэш.
– Как Анша? – спросил я.
– Я сделал ей инъекцию, обработал раны, теперь она спит, – ответил он.
Я хотел спросить, откуда у него в аптечке такой разнообразный запас лекарств, но не успел.
– Мы должны решить один вопрос, – произнес Орузоси.
– Да, – задумчиво сказал Фолрэш. – С появлением этой девушки ситуация сильно усложнилась.
– Я не знаю, чего она ищет, – проговорил я. – Да и знает ли это она сама? Но она никогда не любила меня. Это произошло… по необходимости.