Убей для меня

Роуз Карен

– Это печально.

– Ты так думаешь? – Лео озабоченно посмотрел на брата. – С тобой все в порядке?

– Пока, да. – Он не хотел врать Лео. Он ведь тоже ничего не знал.

– Ну, да, ты, по крайней мере, уже не воняешь, как пес, который повалялся в тухлой рыбе.

– Точно, премного благодарен. И за завтрак тоже. – Его совсем не удивило, что Лео буквально материализовался из тени, когда он, Люк, вошел в свою квартиру. Лео видел пресс-конференцию Чейза и знал, что Люк вернется домой уставший и голодный. Кажется, Лео всегда знал, что надо

другим, но о себе заботиться не желал.

– Тебе повезло. Эти два яйца оказались единственный съедобным продуктом в твоем холодильнике.

– Я уже давным-давно ничего не покупал.
– С тех самых пор, как его отдел интернет-преступлений напал на след трех детей, которых они тогда не могли спасти. Это было во вторник.
– Молоко, вероятно, тоже прокисло.

– Да, оно превратилось в простоквашу. Я зайду к тебе попозже, принесу хлеб и молоко, и заберу твой костюм к Джонни. Он и на сей раз его спасет.

То, что их двоюродный брат владел собственной химчисткой, являлось одновременно и благом, и проклятьем.

– Скажи ему, чтобы он побережнее относился к моей рубашке, ладно? А то в последний раз он так ее накрахмалил, что она царапала мне кожу.

Лео ухмыльнулся:

– Он сделал это намеренно.

– Да уж, знаю. – Надо вылезать из машины, но тело не хотело повиноваться. – Я так устал, Лео.

– Могу себе представить, - спокойно ответил Лео, и Люк понял, брат действительно догадался, что он имел в виду. Дело ведь не только в чисто физической усталости.

– Эти девушки могут находиться, где угодно. И одному богу известно, что с ними сделали.

– Прекрати, - резко возразил Лео. – Ты не должен каждый раз думать о Стейси и Мин, оставь это.

И в самом деле, Люк каждый раз видел перед глазами лица своих хорошеньких, улыбающихся племянниц. Он решительно вытеснил эту картину из своего сознания.

– Да, знаю я. Это тянет меня на дно. Это просто…

– Потому что ты человек, - закончил фразу Лео. – Ты видишь их лица. Это гнетет тебя.

И каждый день кто-то из них умирает. Сюзанна Вартанян была права как никогда.

– Целое море лиц. И они всегда здесь. Иногда я думаю, что теряю рассудок.

– Не теряешь ты рассудка. Просто в данный момент ты не можешь чувствовать себя мужчиной. От одной только мысли, что они страдают, ты начинаешь паниковать, а паника делу не поможет.

– И что теперь делать? Не думать?

Лео тихо усмехнулся:

– Без понятия. Нам, по крайней мере, говорили так. А потом мы обходили дом за домом. Но я, к сожалению, этот урок не выучил.

Люк мысленно представил своего брата в полном боевом снаряжении, разыскивающего повстанцев в Багдаде.

Это было тяжелое время для всей их семьи, особенно для мамы. Каждый день они молились, чтобы Лео оказался одним из тех счастливчиков, которые выжили, и когда он, наконец, вернулся домой, они были вне себя от радости. Но стоило только посмотреть в глаза Лео, тут же становилось понято, что он отнюдь не принадлежал к числу счастливчиков. Что-то в его брате умерло, но Лео

об этом никогда не рассказывал. Даже мне.

– И поэтому ты сошел с дистанции?

Лео помрачнел:

– Значит, и ты теперь думаешь, не сойти ли с дистанции?

– Каждый день думаю. Но я не сойду.

Лео легонько похлопал по рулевому колесу:

– Потому что ты очень хороший человек.

– Лео.

Но брат покачал головой:

– Нет. Не сейчас. Тебе и так много о чем надо подумать.
– Он отодвинулся, и Люк понял, эта тема закрыта.
– И? Как у нее дела?

– У кого?

– У Сюзанны Вартанян. – Лео покосился на Люка. – Давай, колись, ты же говоришь со своим братом. Я тебя знаю. Я видел, как ты смотрел на нее на похоронах их родителей. Не думаешь же ты, что этого никто не заметил?

Люк думал именно так, но ему ли ни знать своего брата.

– У нее все нормально. – По крайней мере, внешне. Сюзанна Вартанян выглядела сытой и здоровой. Прелестной. Соблазнительной. Но эмоционально она разваливалась на части.
– Она держится мужественно.

– Почему она сегодня и вернулась?

– Этого я тебе сказать не могу. Извини...

Лицо Лео обрело задумчивое выражение. Потом он покачал головой:

– Нет. Этого не может быть.

Люк вздохнул:

– Чего не может быть?

– Твой шеф на пресс-конференции сказал, что сегодня вы раскрыли дело об изнасилованиях тринадцатилетней давности. Все они происходили в Даттоне. Она была одной из жертв.

– Этого я тебе тоже не могу сказать. – Но, отрицая, Люк подтвердил предположение брата. Значит, Лео все известно. – Извини.

– Ничего страшного. С тобой все в порядке?

Люк удивленно посмотрел на него:

– Со мной?

– Ну, ты же интересуешься женщиной, которая тащит на себе изрядный груз из прошлого. Ты сможешь с этим справиться?

– До или после того, как я покончу с этой грязной свиньей, которая все еще жива?

– Когда тебе нужно наиграться с мишенью, я открываю тир даже ночью.

– Спасибо. – Люк уже изрешетил кучу мишеней в тире Лео. Иногда стрельба оказывалась единственным способом обуздать собственный темперамент. – В данный момент все путем. Мне надо кое-чем заняться, что я уже давно должен был сделать. – Например, сходить к Райану Бердслею, который, к счастью, находился в стабильном состоянии. Кроме того, до утреннего совещания надо побывать в морге и забрать результаты вскрытия.

– Два очка в твою пользу, - сказал Лео, когда Люк выходил из машины.

Люк забрал с заднего сиденья спортивную сумку с чистыми вещами:

– Да? И какие же?

Лео ухмыльнулся:

– Она нравится маме. И она католичка. Остальное – мелочи жизни.

Люк забросил сумку в багажник собственной машины. И тоже ухмыльнулся.

– Спасибо. Теперь я чувствую себя гораздо лучше.

Атланта,

суббота, 3 февраля, 4 часа 40 минут