Убей или умри !

Спиллейн Микки

Я протянул ей руку, и Дэри не раздумывая взяла её. Когда я притянул её к себе, то она не сопротивлялась, опускаясь рядом со мной на диван, откидываясь на подушки и оставаясь возлежать на них, смежив веки, отчего её глаза сделались похожи на глаза золотого дракона.

Я обнял её, чувствуя тепло её тела, скрытого под покровами блестящего атласа. Она изнемогала от желания и дрожала под моими прикосновениями, словно натянутая струна, и я чувствовал, как подрагивают и перекатываются мышцы её живота и спины.

Кончики её пальцев легко прикасались ко мне, словно таким образом

она старалась получить представление о своем новом приобретении, оказавшемся теперь всецело в её власти. Подложив одну руку мне под голову, она поглаживала мою шею, а другой направляла мое лицо к своему. Мы оба молчали. Но в словах и не было нужды, ибо все было известно наперед, и все это должно было рано или поздно свершиться.

Она на мгновение остранилась от меня, разглядывая мое лицо, а затем, видимо, осознав, как нам обоим ненавистно это молчаливое промедление, сделала то, на что была способна лишь женщина, проведя языком по моим губам, пока они не стали такими же влажными, как и у нее, а затем, восторженно вскрикнув, слилась со мной в неистовом поцелуе, который, как мне показалось, длился целую вечность.

Мои пальцы легли на её запястья.

– Теперь ты все знаешь.

– Теперь знаю, - ответила она.
– Такого со мной ещё никогда не бывало, Келли.

Дэри поднесла мои руки к своим губам, поцеловала тыльную сторону ладоней и улыбнулась.

– И что мы сейчас будем делать?
– спросила она.

– Мы не станем разбазаривать такое богатство по пустякам, малыш. Оно наше. Мы используем его с толком и сохраним навсегда.

Она не спеша поднялась с дивана и встала передо мной, глядя на меня с такой невыразимой нежностью и любовью, и как бы давая понять, что я сказал то, что она так долго и безнадежно хотела услышать.

Еще какое-то время она стояла передо мной, а потом тихонько засмеялась и спросила:

– О чем ты думаешь?

– Я думаю о том, что под этим нарядом гейши на тебе больше ничего нет.

– Ты прав, - отозвалась Дэри.

Еще мгновение она оставалась совершенно неподвижна, очевидно, желая подольше помучить меня. А затем не спеша растегнула застежку и медленно развела руки в стороны, отчего полы халата распахнулись, словно большие алые крылья, представая передо мной во всем великолепии, и золотистые волосы лишь ещё больше оттеняли её ровный загар.

Еще раз загадочно улыбнувшись, моя валькирия развернулась и медленно направилась к двери в спальню, а за спиной у меня раздался такой пронзительный телефонный звонок, что я даже вздрогнул от неожиданности.

Голос портье в трубке сказал:

– Мистер Смит, вам звонят Нью-Йорка.

Придав своему голосу деловой тон, я дал Арти понять, что настроен серьезно и мне не до шуток.

– Ладно, приятель, - сказал он, - но только все равно ерунда какая-то получается. Две из тех машин - легковой фургон и седан - принадлежат бизнесменам, которые до сих пор ни в чем предосудительном замечены не были.

– Может быть и так, Арт, но в фургоне ехал сам Гарри Адрано - большой спец по торговле "дурью".

– А вот "кадиллак" был взят напрокат неким Уолтером Крамером, о котором никому

ничего не известно, но вот тот, кто оплатил счет, кое-что из себя представляет. Это Сергей Рудинов, советский атташе, работающий в Штатах на протяжении трех последних месяцев.

Я поблагодарил Арта, положил трубку и задумчиво уставился на телефон. Картина вырисовывалась довольно ясная.

* * *

Мы с Дэри вышли на улицу, и она протянула мне ключи от своей машины.

Часы показывали половину девятого. Джимми заметил нас сразу же, как мы только вошли, и тут же подошел.

– Грейс Шэфер сидит в подсобке. Вас дожидается.

Я благодарно улыбнулся в ответ, и мы направились к двери подсобки.

Грейс Шэфер сидела, держа в руке высокий бокал с коктейлем. Она оказалась большеглазой брюнеткой с пышными формами, скрыть которые не могло даже черное узкое платье с глубоким вырезом, открывавшим для всеобщего обозрения ложбинку между большими белыми грудями. Она сидела, закинув ногу на ногу, отчего и без того коротенькая юбчонка задралась до неприличия. Наверное, в свое время она и в самом деле была хороша собой, но только теперь остатки былого великолепия все больше выдавали в ней шлюху.

– Привет, Дэри. Может, познакомишь меня со своим приятелем?

– Это Келли Смит. Ну, а как ты, Грейс? Как жизнь?

Она продолжала призывно улыбаться мне, хотя разговаривала с Дэри.

– Замечательно. Скажем так, живу в свое удовольствие, ни в чем себе не отказываю.

– Послушай, Грейс... а в этот раз ты поедешь туда... в дом на холме?

– Да, поеду, - вызывающе заявила она.
– А тебе-то что?

И прежде, чем Дэри успела что-либо ей ответить, я сказал:

– И как далеко это зашло, а, Грейс?

– Слушай, ты...

– Ты здорово вляпалась, детка. Но ещё не позно выйти из игры, если, конечно, ты сама этого захочешь.

Теперь она со страхом уставилась на меня.

– У меня такое ощущение, что ты прямо-таки и напрашиваешься, чтобы тебе свернули башку, - огрызнулась она.

– Такие попытки уже предпринимались. Ну так как... что решила? Ты бы могла здорово мне помочь.

Когда она заговорила вновь, то я понял, что она уже все для себя решила.

– Красавчик Смитти, знаю я вашего брата, и ничуть не хуже, чем ты разбираешься в таких, как я. Так что давай уж соблюдать дистанцию. Если мне когда-либо захочется наложить на себя руки, то я уж так и быть, сделаю тебе какое-нибудь одолжение. Ну а покуда этого не произошло, держись от меня подальше, понял?

Я кивнул. Но Грейс ещё не закончила. Очевидно, интуитивно почувствовав, какого рода отношения связывали меня и Дэри, она продолжала, обращаясь к Лэри:

– Кстати, а вот тебе, Дэри, я буду даже рада помочь. Мистер Симпсон устраивает сегодня небольшую вечеринку. Ему нужны девушки, и чем больше, тем лучше. А уж такую симпатичную сучку, как ты, там всегда примут с распростертыми объятиями. Можешь не сомневаться. Так что приходи. Место-то знаешь?

Я ухватил Дэри за руку, прежде, чем она успела отвесить Грейс оплеуху, и та, хамовато ухмыляясь, накинула на плечи свои меха и направилась к выходу.