Убежище
Шрифт:
Минок не поблагодарил его, а лишь развернулся с поднятой головой и вышел. Он вместе со своими охранниками сделал лишь несколько шагов, как внезапно пошатнулся и прижал ладони к ушам.
«Этот звон!» — закричал он. — «Милость Божья, вы слышите большой колокол?»
Единственным колоколом в поле зрения был маленький медный колокольчик на столе Хенгрифа. Но тот лежал спокойно. Ни Хенгриф, ни его телохранители ничего не слышали, в удивлении уставившись на жреца Торгана. Минока явно терзала боль.
«Что-то призвано! Что-то огромное и ужасное!»
Глаза Минока закатились, колени подогнулись, и он без сознания рухнул на пол. Тонкие ручейки крови заструились из каждого уха.
Хенгриф сделал жест своим людям. Жрец не был мертв, но его невозможно было привести в чувство. Они прикрыли его тряпкой, чтобы замаскировать, и отбыли, относя его обратно в его храм.
Рыцарь, нахмурившись, глядел им вслед. Хотя он ничего не услышал и не почувствовал, он не мог не обращать внимания на предчувствия посвященного жреца. Он внимательно записал, что и когда сказал Минок, добавив это к ближайшей депеше в Орден.
Вскоре отчет отправится в Джелек. Перед Войной Душ, глава Ордена, Морхэм Таргонн, перенес штаб-квартиру рыцарей из Нераки в Джелек, порядка тридцати миль на северо-запад. Хенгриф, который был из Нераки, считал этот переезд необычайной глупостью. Джелек был всего лишь маленьким грязным болотом, и единственной причиной, по которой его выбрал Таргонн, это то, что тот имел сомнительную (по мнению Хенгрифа) честь являться его родиной.
Повелитель Ночи Таргонн уже пять лет, как был мертв, а Орден был ослаблен событиями Войны Душ: сокрушительным поражением в битве при Оплоте и исчезновением преемника Таргонна, Мины, самопровозглашенной пророчицы Единого Бога. Текущий глава Ордена, лорд Бальтазар Реннольд, был полон решимости восстановить его честь и ощущение святого предназначения. Реннольд был прямой противоположностью Таргонну, определенно бесчестному человеку с душонкой счетовода, тем не менее, Хенгриф не был уверен, что предпримет Реннольд на основе этих последних новостей. Реннольд не особо интересовался им, проецируя на Хенгрифа провалы его начальников, лорда Ливскилла и Вытрада Красное Копье.
Повелитель Ночи поставил перед Хенгрифом три задачи — аннексию Кхура, окончательный разгром сил эльфов и захват любых оставшихся у эльфов сокровищ. Если он хочет достичь этих трех целей, лучше бы ему внимательно прочитать каждое слово в отчете Хенгрифа.
Плоская пустыня у подножья Столпов Небес заполнилась звоном сталкивавшихся мечей и стуком множества копыт. Вокруг маневрировавших отрядов всадников клубилась пыль. И над всем этим, на абсолютно безоблачном небе сияло солнце.
Враг напал на эльфов с рассветом, прежде чем все воины Львицы оказались в седле. С юга появились сотни кочевников, издавая племенные боевые кличи и размахивая мечами. Конные эльфы устремились прямо на надвигавшуюся орду, сдерживая ее, пока их товарищи готовились к сражению. Львица повела этот первый маленький отряд против превосходящих сил.
Несомненно, кочевники были храбрыми и кровожадными, но им не хватало правильного армейского образования. Как только улеглась первоначальная суматоха от их появления, они оказались в крайне невыгодном положении. У них не было каких-либо защитных доспехов, и большинство были вооружены единственным оружием, прямым мечом без гарды. Лучники кочевников использовали короткие луки из скрепленных между собой пластин коровьего рога и ивового прута. Смертоносные на короткой дистанции, они резко теряли свою эффективность с расстоянием. С двухсот метров — обычная дистанция для эльфийских луков — стрелы кочевников просто отскакивали от эльфийских доспехов. Стрелы сильванестийцев с железным наконечником на таком расстоянии прошивали кочевникам грудь насквозь.
Львица разделила свой отряд на три группы: двести, двести и сотня всадников. Один эскадрон в две сотни, вооруженный мечами, сдерживал бешеный натиск кочевников, пока группа из сотни всадников точно посылаемыми стрелами опустошала седла кхурцев. Остальные две сотни отправились по дуге на север, стараясь окружить врага, но кочевники не желали быть схваченными. Они перегруппировывались и атаковали любое уязвимое место, какое видели. Пустыня вокруг них была устлана павшими. Многие были эльфами, но вперемешку с ними лежали тела жителей пустыни и их пони.
После часа безуспешной рубки кочевники стали падать духом. Они ожидали, что обратят эльфов в бегство, и когда войско Львицы стойко выдержало удар, пыл кочевников начал ослабевать. Не приученные вести сражение целый день, когда жар пустыни достиг своего пика, они ускакали. Покрытые пылью эльфы с радостью дали им уйти. Кериан не собиралась преследовать врага. У нее не было ресурсов для долгой погони по пустыне, а за горизонтом могли скрываться и другие враждебные кочевники.
Чуть меньше двадцати ее воинов были убиты; меньше половины от серьезно раненых. Пустыня была усеяна дюжиной сраженных кочевников. Перемещаясь между павшими, собирая еду и драгоценную воду, эльфы обратили внимание, что многие люди несли на себе метку клана Прыгающего Паука, наиболее влиятельного клана племени Вейя-Лу.
«Почему они напали на нас?» — удивился Фаваронас. — «Мы им ничего не сделали».
«Мы чужеземцы в их землях», — сурово ответила Кериан. Это была философия, которую она понимала. Если бы вооруженные кхурцы скакали по Квалинести, ее инстинкт, скорее всего, был бы точно таким же: вытеснить их.
Ученый не разделял ее взглядов. Покачав головой, он пробормотал что-то насчет «живи и дай жить другим». Она не выносила таких слабохарактерных идей, но попридержала свой язык. С тех пор, как обнаружил своего помощника лежащим мертвым рядом с собой, Фаваронас был немного не в себе. Он стал держаться как можно ближе к Кериан. Тем не менее, он не жаловался и не служил помехой ей или ее воинам.
Они похоронили мертвых, эльфов и людей, чтобы до тех не добрались падальщики. Львица торопила их и даже сама присоединилась к копанию. Их второй день на Высоком Плато шел к концу, и она стремилась как можно сильнее увеличить расстояние между своими людьми и полем битвы.
Халкистская гряда на горизонте выросла в размерах. С этого расстояния серые пики напоминали низко висящие облака. Местность начала меняться. Толстый слой песка уступил место сперва песку и камням, а затем гравию. Появились признаки животной жизни, даже если это были всего лишь маленькие существа, пугливые ящерицы, греющиеся под солнцем на камнях, их изумрудно-зеленая и цвета полированного золота кожа искрилась под яркими лучами. Снова появилась листва: чахлые кедры, креозотовые кусты, колючие вьюнки и трава, столь жесткая, что даже их голодные лошади не желали ее есть. И, тем не менее, наличие растительной жизни было приятной альтернативой монотонному песку Высокого Плато. Они выбрались из глубокой пустыни на чуть менее враждебные предгорья.
Кериан выслала передовой отряд, чтобы разведать путь к устью долины. Согласно карте Гилтаса, единственным входом в Инас-Вакенти был неприметный проход, ни чем не выдававший своей важности. Им требовалось найти верный, точный, или их путешествие будет тщетным.
Войско поднялось на небольшую возвышенность, усыпанную обломками серого сланца. Их лиц коснулся поразительно прохладный бриз. Спускавшийся с гор ветер еще не мог справиться с иссушающим жаром пустыни. Львица отдала приказ остановиться.