Убить и умереть
Шрифт:
«Можно будет считать, что мой дебют на сцене провалился – подумал Иван, – если я допущу, чтобы меня убили или хотя бы вывели из строя, и мне остается только сдаться на милость и волю победителя...»
Иван вошел в туалет и увидел, что артист стоит спиной к нему у писсуара. Одет он был в зеленый костюм и черную шляпу с небольшими полями. Очень заметная одежда при самой рядовой внешности. Как раз то, что нужно.
Натягивать на себя мокрые штаны Ивану не хотелось, он дал артисту спокойно довести начатый процесс до конца и только потом легонько похлопал его по плечу. Мужчина вздрогнул.
– Тебе чего? – спросил он, обернувшись и недоуменно
– Извини, – ответил Иван, – костюмчик твой понравился.
И ударил его сначала в солнечное сплетение, чтобы тот не смог закричать, а потом просто вырубил ударом кулака в висок. Вряд ли Иван его убил. он и не собирался этого делать, но заботиться о состоянии этого человека ему было сейчас некогда, и так слишком много времени ушло впустую. Иван подхватил обмякшего артиста подмышки, затащил в кабинку, усадил на унитаз и быстро его раздел. Затем натянул на себя его одежду, а свой черный халат сунул в мешок, где лежала сумка с оружием.
Выглянув наружу и убедившись, что никого в туалете нет, Иван вытащил из мешка сумку, задел его на артиста и завязал мешок крепким надежным узлом. Вытащив мешок в коридор. он оставил его в первом попавшемся темном углу, пристроив так, чтобы не было заметно с первого взгляда, что в мешке лежит человек. Надпись «Реквизит» оказалась, естественно, наверху и первой бросалась в глаза.
С полчаса должен полежать спокойно, решил Иван, а больше и не потребуется.
Наступил самый ответственный момент. Иван вышел за кулисы, где толпились возбужденные артисты. Особенно нервничали те, кто уже выступил – выход из театра все еще был закрыт. Лолита с Сашей скандалили где-то с начальством, остальные ругали дружно ментовский менталитет и вспоминали времена Берии и Ежова. Кто-то припомнил и Дзержинского.
«Ну да, – подумал Иван. – А чтобы вам еще и Марка Крысобоя не вспомнить? Он, кажется, был начальником конвоя у Понтия Пилата?»
За сцену заглянули трое в штатском и принялись пересчитывать артистов. Иван повернулся к ним боком, чтобы они не подумали, что он прячет от них лицо, но голову повернул так, что им видны были лишь его ухо и, пожалуй кончик носа. Этого штатским не хватило, чтобы узнать Ивана Марьева в человеке, носящем зеленый костюм приглашенного на концерт артиста. А мешок с надписью «Реквизит», судя по всему, еще никого не заинтересовал. Искали-то Ивана. Не мог же он сидеть в мешке, да еще завязанном!
Поверяющие ушли ни с чем.
«Ну, ребятки! – скептически подумал Иван. – С таким отношением к своей работе, вы ни хрена никого не поймаете! Всегда вас лупить будут. Халтура! И здесь, как и везде – халтура! Что за идиотская страна – эта Россия!» Ивану стало обидно за державу.
«Сейчас я покажу вам, ребята, как нужно работать, чтобы добиваться успеха!» – подумал он.
Иван давно уже разглядел сидящего у двери Олейникова, которого узнал по фотографии. Да и не трудно было узнать этого высокого блондина с резко очерченными мужскими чертами лица среди молодых и бестолковых рож курсантов, в восторге от халявного развлечения не сводили глаз со сцены. Взгляд Олейникова, напротив, больше бегал по залу. Роль у него, надо сказать, была сегодня самая хреновая. Сидеть в качестве приманки и каждую секунду ждать выстрела.
«Ничего, родной, – потерпи! – мысленно утешил его Иван. – Скоро я избавлю тебя от этого томительного ожидания!»
Иван мог бы точным выстрелом убрать его и сейчас, из-за занавеса, но это было против его правил. Противник
«Иначе, какой же из меня артист? – сыронизировал Иван. – Голос за сценой? Ну, нет! Извините! Это – для статистов!»
– Емельянов, ну где вы ходите? – вцепился в его зеленый рукав какой-то суетливый мужчина. – После Малинина ваш выход!
Иван мгновенно сдвинул шляпу на глаза и пожал плечами, словно говоря: «Ну что ж так волноваться-то? Знаю я, что мой выход!». На сцене в это время Малинин довывал что-то такое о волчьей стае.
«Придурок! – подумал о нем Иван. – Что ты знаешь о волках?»
Аплодисменты зала в адрес Малинина привели его в состояние готовности к своему «выходу».
– Этого артиста я объявляю впервые в своей жизни, – сказал ведущий концерта – очень и очень интеллигентского вида улыбчивый мужчина лет сорока с небольшой бородкой – кажется Иван видел его как-то по телевизору, он вел программу о туризме, что ли... – И, такое уж совпадение, что и вы его сегодня увидите впервые в жизни. Потому что и он сам выступает впервые на столь большой аудитории. В нашем концерте состоится его дебют. Встречайте – юморист-пародист Сергей Емельянов!
Курсанты, изредка разбавленные случайной публикой, забредший на «юбилей» ФСБ, который нигде не рекламировался и вообще объявлен был лишь за сутки до его начала, дружно зааплодировали.
«А ведь про меня сказал, собака! – подумал Иван даже развеселившись от такого совпадения. – Все правильно – мой дебют!»
Иван глубоко надвинул шляпу на глаза и вышел на сцену развязной походкой человека привыкшего делать свою работу публично. Остановившись на расстоянии одной трети от левого края сцены почти у самой рампы, Иван неожиданно для зала сдернул с себя шляпу и резко швырнул ее высоко под потолок в направлении зрительного зала. Головы курсантов мгновенно взметнулись вверх. Раздалось негромкое ржание в зрительном зале. Начало курсантов заинтересовало и они уже настроены были на столь же интересное и оригинальное продолжение. И Иван их не разочаровал.
Закинув в зал шляпу, он натренированным движением расстегнул молнию на сумке и выхватил из нее автомат «Агран-2000». В зале кто-то ахнул, кто-то засмеялся, но все эти звуки Иван перебил грохотом автоматной очереди, прямо по тому ряду у самой двери, где сидел Олейников. Он стрелял не целясь, от бедра, руки сами взяли точный прицел – на уровне голов.
Иван видел, как перевернулось кресло, на котором сидел Олейников и мгновенно исчезло из зала в раскрытой двери. Но он не сомневался, что убил Оленя. Он видел, как пуля вошла тому в голову. Сбоку над ухом, потому, что Олейников в этот момент повернулся к залу. Он не следил за шляпой, он следил за залом, откуда ждал нападения. О том, что Иван может появиться на сцене, Олень не предполагал.
У Ивана теперь было не больше двух секунд, чтобы исчезнуть со сцены, открытой для стрельбы. В два скачка он оказался у люка, рванул его на себя и буквально провалился под сцену. уже падая вниз с поднятыми кверху руками, он почувствовал как его правую ладонь пробила пуля.
Только после этого до него донеслись звуки выстрелов, словно кто-то включил звук. Грохот над сценой стоял как в хорошем кассовом голливудском боевике.
«Идиоты! – подумал Иван. – Что они стреляют? Ведь меня же там нет!»