Убить Мертвых
Шрифт:
Я иду к столу и бью по кнопке питания монитора Касабяна.
— Эй, я смотрю.
Я беру под мышку Касабяна с его платформой, открываю дверь и несу его вниз по лестнице.
Он громко шепчет:
— Опусти меня! Верни обратно!
Я выношу Касабяна через заднюю дверь в переулок. Если какие-нибудь посетители мельком увидят голову на платформе, то просто подумают, что я выбрасываю манекен или старую рекламу фильма.
Касабян довольно сдержан, учитывая его положение. Он не начинает кричать, пока я не закрываю заднюю дверь.
— Парень, какого хера ты творишь?
— Пора тебе, Твитти [189] , покинуть гнёздышко. Весь мир у твоих ног. Я видел табличку «Требуется помощь» у «Пончиковой Вселенной». С твоими организаторскими способностями ты уже к концу недели будешь управлять этим местом. Вайя кон Диос [190] , Альфредо Гарсиа.
— Ты спятил? Что если нас кто-нибудь увидит?
— Люди будут платить кучу баксов, чтобы увидеть тебя. Может, тебе стоит отправиться в Гриффит-парк и записаться в контактный зоопарк. Чёрт, ты будешь их звёздным аттракционом.
189
Мультипликационный персонаж, жёлтая канарейка. На сленге означает болтуна, целыми днями рассказывающего о том, что с ним происходило в течение дня.
190
Ступай с Богом (исп.).
— Это из-за денег? Я не присваивал их. Я инвестировал их для нас. Чувак, магазин на последнем издыхании. Нам понадобятся финансы, когда он пойдёт ко дну.
— Дело не в деньгах, не в отношении и не в том, что ты высираешь пиво из дырки в шее. Ты перерос это место. Ты одинокий волк, а не командный игрок, и я не собираюсь тебя удерживать.
Я лезу в карман, комкаю одну из сотенных Люцифера и швыряю ему.
— Ступай и купи себе туфли на платформе. Высокие люди всегда получают лучшие предложения о работе.
Когда я возвращаюсь в дом, он всё ещё сидит там с открытым ртом, а сотня лежит у его металлических ног.
Я закрываю за собой дверь и жду. Сразу же слышу царапание, словно бродячая кошка пытается проникнуть в дом после того, как была выставлена за дверь на ночь. Касабян сквозь дверь сыпет проклятиями, но не настолько громко, чтобы услышал кто-нибудь ещё. Он этого не хочет. Удары ногами и проклятия продолжаются тридцать-сорок секунд, становясь всё громче. Затем прекращаются. Я прислушиваюсь. Ничего.
Ладно. На это я как-то не рассчитывал. Этот жадный до денег фонарь из тыквы ведь не настолько безумен, чтобы обогнуть дом и направиться к передней двери?
Я взбегаю по лестнице достаточно высоко, чтобы меня не увидели посетители, и прохожу через тень в переулок.
Сперва я его не вижу. Затем слышу царапание над головой. Ебать. Эта маленькая сороконожка уже на полпути вверх по стене, карабкаясь к окну ванной на своих цепких ножках. Он
Я пытаюсь что-то сказать. Когда он глядит вниз, его глаза расширяются. Он кричит и начинает падать. Я вскидываю щит, который использовал ранее в комнате. Касабян прямо над мусорным контейнером, так что я запрыгиваю внутрь и ловлю его, когда он отскакивает от щита.
Он кричит:
— Выбирайся! Немедленно выбирайся!
— Успокойся. Ты бывал во множестве более грязных мест, чем это.
— Мудак, посмотри вниз.
Я отодвигаю в сторону платформу Касабяна и смотрю себе под ноги. На дне контейнера, на груде бутылок «ДД», коробок и потёртых футляров от DVD лежит мужская рука. Несколько сантиметров кости торчат из изорванного и разодранного запястья. Похоже, у крыс был воскресный фуршет.
— Пожалуйста, верни меня внутрь.
— Чем ты так расстроен? Она не твоя.
Я выбираюсь из мусорного контейнера и ставлю его на землю.
— Извини. Я не могу снова тащить тебя голым по коридору. На этот раз у тебя будет маскировка.
В контейнере поверх мусора лежит диснеевская коробка. Я беру её, надеваю на Касабяна и заношу его внутрь, а затем отношу наверх, в комнату. Включаю питание на мониторе и ставлю его перед ним. Всё ещё идёт «Чёрное воскресенье». Он с минуту пялится на него, словно впервые в жизни видит кино, а затем выключает.
— Пиво осталось? — спрашивает он.
— Думаю, да.
Я беру бутылку из мини-холодильника, откупориваю и задвигаю под него его ведро. Касабян всё ещё пялится в пустой экран монитора.
— Видел эту хуйню?
— Она была практически у меня на ноге.
— Как думаешь, откуда она?
— От руки какого-то парня.
— Я имею в виду, узнал её? Выглядит знакомо?
— Она выглядит как рука. Хочешь поизображать Шерлока Холмса? Могу бросить тебя обратно и хоть весь день играй с ней в ладушки.
— Разбросанные части тел. Это плохое предзнаменование для меня. Я не могу позволить себе потерять что-нибудь ещё.
— Это точно. Вселенная сделала остановку возле нашего мусора, чтобы лично доставить тебе послание из Великого Запределья. Возьми себя в руки. Наверное, какой-то алкаш сдох в округе, и собаки добрались до него. Или снова на пляж выбросили медицинские отходы, и дети растащили по всему городу ноги и глазные яблоки.
— Какое расточительство. Рука в идеальном состоянии, как эта.
— Поищу ещё одну. Сможешь носить их, как ангельские крылья.
— У меня больше такого не будет. Люцифер никогда этого не допустит.
— Ты имеешь в виду тело?
— Знаешь, это унизительно. Вся эта ситуация. Я даже не собака. Я половина собаки. Более того, моё окружение состоит из вас с Люцифером, грызущих мою задницу, словно это филе миньон. Вам обоим нужна информация, и я знаю, что однажды скажу одному из вас то, что вам не понравится, и вы без раздумий бросите меня в дробилку для древесных отходов.