Убить отступника
Шрифт:
– Я помолвлена, – соврала Дарья.
– Это нестрашно. Ты примешь католичество и будешь моей веры. Нас повенчают по нашим законам.
– Я даже не попрощалась с батюшкой и матушкой. Она у меня больна. Сестра тоже будет переживать, что меня нет.
– Они приедут к нам в гости. Но потом.
…Остановились в какой-то избе. Хозяева, взяв деньги за постой, предоставили продукты и ушли во времянку, чтобы не мешать. Капитан, его денщик и княжна расположились в доме. Немого Бозатти отправил к хозяевам. Нечего здесь мешаться, следи лучше за лошадями, чтоб не украли. Бруно приготовил поесть. Княжна отказалась от ужина. Итальянец в расстегнутой рубахе сидел
– Зря вы отказались пить вино. А я вот пью. Я праздную нашу помолвку, княжна!
Он подошел к ней. Она сидела пред иконой и молилась. Он криво ухмыльнулся.
– Моя милая принцесса, что вы плачете. Не плачьте. Вы думаете, ваши Боги спасут вас. Как бы не так. Мои Боги сильнее, потому что наша вера, католическая, самая истинная. Как бы не хотели, но вы будете моей женой. Вот возьмите кольцо моей madre [33] . Оно обручальное.
– Ах, отстаньте! – гневно сверкнула глазами Даша и в сердцах бросила кольцо на пол.
33
Матери (итал.)
Кольцо со звоном покатилось.
– Ах, так! – рассвирепел темпераментный итальянец. – Porca madonna! [34] Подумаешь, какая недотрога!
Он схватил ее за руку.
– Не прикасайтесь ко мне! Отпустите, мне больно! – стала сопротивляться княжна.
– Больно?! Это хорошо. Я люблю причинять боль, – он швырнул ее на кровать. – Ты – моя жена, а это будет первая наша брачная ночь!
Княжна в ужасе закричала:
– Помогите!
– Кричи, кричи, здесь тебе уже никто уже не поможет.
34
Проклятье! (итал.)
Княжна отбивалась как могла, брыкалась. Но мерзавец был явно сильнее. Он схватил ее за волосы и перевернул на живот, заломил ей руки за спину, пояском от платья скрутил их. Стал задирать подол платья… Какие у нее стройные ноги! А это…
Глаза негодяя зажглись похотью.
Вот перед ним лежит одна из красивейших девушек Петербурга и Москвы. Особа из высшего света, особа знатного рода. Перед ней трепещут все лучшие женихи Европы, мечтая хоть на миг прикоснуться поцелуем к ее нежной щечке или ручке. Они, глупцы, пишут ей восторженные оды, посвящают романтические поэмы, напыщенные витиеватые стихи. И вот эта гордая, холодная богиня, блистающая надменной красотой, в его власти. Беспомощная, беззащитная, и он может делать с ней все, что захочет. Он – флибустьер, разбойник, сорвиголова. Ему все нипочем! Ему не страшны ни Диктатор, ни император, ни Папа Римский, ни сатана, ни даже Иисус Христос! Сейчас он, Франческо Бозатти, уроженец Неаполя, бывший капитан мюратовской гвардии, – властитель мира. А эта княжна – его законная добыча! И он ею сполна воспользуется. Победитель получает все!
Бозатти торжествовал.
Вот он, желанный миг победы! Вскоре он вкусит этот сладкий и запретный плод. Плачь, бейся, как рыбка в сетях, драгоценная княжна! Ничто тебе не поможет. И никто! Потной ладонью насильник с вожделением гладил девичье тело.
Сейчас все свершится…
Aspetta un momentino, bella! [35]
Княжна
35
Подожди секундочку, красавица! (итал.)
Вдруг послышался резкий звук.
Будто ударили топором. И тут же – нечеловеческий крик.
Княжна почувствовала, как тяжелая туша сползает с нее и с грохотом падает на пол.
Что произошло?!
Кто-то стал развязывать ей руки. Кто ее спаситель? Знакомое сопение и мычание. Это же Иван! И вот руки свободны. Она обернулась, привстала с кровати. Точно Иван! Кто бы мог подумать, что он придет ей на помощь. Алые пятна крови везде – на лице Ивана, на руках, одежде. На полу – недвижимо лежащий мерзавец Бозатти. Вся голова его залита кровью. Широко открытые глаза остекленели навечно, гримаса ужаса застыла на ее лице. Рядом валялся окровавленный топор.
Поняв, что насильник мертв, княжна вскрикнула от ужаса. Постепенно пришла в себя и спросила:
– Иван, это ты сделал?
Глупый вопрос, но это была первая фраза, пришедшая ей на ум.
Слуга радостно закивал и замычал.
– Ты его убил?
Опять глупый вопрос. Но это все от пережитого потрясения.
Снова счастливое кивание. Он стал показывать знаками, что нужно бежать.
– Бежать? – догадалась Даша. – Стало быть, говоришь, бежать? Да, да, ты прав, надо бежать. Как можно скорее.
Он закивал головой. Схватил ее сундучок и вынес к кибитке. Пока Дарья надевала верхнюю одежду и повторяла про себя как заклинание слово «бежать», Иван перетаскал к экипажу все ее вещи.
Когда они проходили сени, княжна снова закричала от страха: там лежал убитый Бруно. Это тоже была работа Ивана. Слуге итальянца хватило и одного удара ножом. Удар был нанесен сильно, прямо под лопатку. Бруно даже не смог предупредить хозяина.
Перескочив через труп Бруно, княжна в ужасе вылетела на улицу и кинулась к экипажу. Иван летел следом. Едва Дарья села в кибитку, как тут же вспомнила:
– Господи, Иван! Моя шкатулка! Она осталась там! Ваня, милый, извольте принести ее мне, там самое мое ценное и дорогое: письма, фамильные драгоценности. Ваня, пожалуйста!
Немой услужливо закивал и побежал в дом. Вошел в комнату, где лежал убитый Бозатти и нашел шкатулку.
И вдруг оглянулся… Чуть не лишился рассудка!
Перед ним стоял… Бозатти! Весь в крови, но живой! Правда, взгляд недвижимый, как у настоящего мертвеца. Немой невольно попятился. Бозатти подскочил к нему и, вцепившись ему в горло, стал душить. Иван еле разжал ледяные, холодные пальцы. Бозатти засмеялся зловещим смехом. Схватил нож. Немой в ужасе отступил.
Это дьявол! Точно дьявол!
Немой перекрестился. Достал топор из-за пояса – и вовремя! Бозатти со страшным криком кинулся на немого…
– Хрясть! – острое лезвие вонзилось промеж глаз офицера.
От сильного удара итальянец упал, топор и так и остался торчать между глаз. Невероятно, но Бозатти никак не хотел умирать. Живуч как сказочное чудо-юдо о трех головах. Рубил ему головы Иван-крестьянский сын, рубил, все вроде срубил, вроде смерть чудищу, а Змей Горыныч чирк огненным пальцем по кровоточащим шеям – и головы снова на месте, и чудовище снова в строю. Отруби сейчас Иван-глухонемой сын итальянскому злодею голову – насильник и без нее будет жить! Это точно.