Убить Первого. Том 4
Шрифт:
Резко выдохнув, Эгиль сложил руки за спиной и принялся наматывать круги по кабинету. Он явно нервничал и атра вокруг него порой дрожала так, что пол жалобно трещал от тяжелых шагов. Глаза мужчины ярко светились изнутри, сияя в темноте словно два фонаря, отчего кружащий по помещению комендант напоминал Эдвану огромного нахохлившегося филина. Через неполную минуту раздумий Эгиль, наконец, остановился и заявил, рубанув ладонью по воздуху.
— Решено. Уходим завтра утром.
— Завтра?!
— Именно. Приказ доведут до всех к середине ночи, утром выйдем, — сказал комендант и, бросив
— А зачем? — спросил Эдван озадаченно.
— Для тебя и твоего мохнатого друга есть отдельное задание, — ухмыльнулся комендант, чуть понизив голос. От мягкого серебристого света из глаз его рожа стала ещё страшнее, — когда мы перейдём Яль и доберёмся до, кхм, Древа мёртвых ты возьмёшь Самира и ещё десяток бойцов, и отправишься вниз по течению до самой границы наших земель. На дороге у Яли, совсем рядом с тропой на Красный камень есть развалины сторожевой башни. Их издалека видно, ошибиться нельзя. Вы должны дойти туда и дождаться отряд с Перевала, они должны выступить завтра и прибыть туда к середине дня. Если вдруг задержитесь — вас будут ждать.
— И в чём наша задача? — спросил Эдван, скрестив руки.
— Порыбачите вместе, выпьете на бережку Яли, там, говорят, такие чудесные виды… — с издёвкой проговорил Эгиль и тут же рявкнул — Лаут, мать твою, не задавай тупых вопросов! Знал бы — сказал бы.
— Ладно — ладно. Я просто спросил, — Эдван поднял руки в примирительном жесте и, чтобы как-то отвлечь коменданта, поспешил сменить тему, — кстати, Эгиль…
— Что?!
— У тебя глаза светятся.
— Опять? — потеряв запал, Эгиль поднял ладонь к лицу и, убедившись, что это действительно так, тихо выругался себе под нос, закрыл глаза и сделал медленный глубокий вдох.
Свечение исчезло, в комнате тут же стало немного темнее и комендант открыл глаза. Эдван повёл рукой, создавая над ладонью небольшой шарик чистой атры и увидел, что глаза Эгиля были красными от полопавшихся сосудов.
— Я долго не спал, — пояснил мужчина, откупоривая небольшую склянку с каким-то снадобьем, — вот тело и пыталось восстановить повреждения. Ничего страшного. У тебя тоже так будет, через два-три ранга. А теперь иди. Тебе, кажется, с утра ещё на часах стоять…
***
— И почему мы вечно уходим последними?! — пробурчал Ян, разглядывая покачивающиеся на ветру верхушки деревьев, окрашенные рассветом в тёплые тона.
— Ты — потому что из отряда поддержки, — ответил Эдван, внимательно следя за лесной опушкой, — я — потому что так Эгиль захотел. Ты не думай, с той стороны, на носу колонны, тоже мало приятного. Стоишь первый, дёргаешься на каждый шорох, слушаешь каждую травинку, вдруг тварь какая притаилась.
— Да знаю я, — ответил Ян, — просто… ну вот что ему в голову взбрело?! Всё же было оговорено заранее. Совершенно ясно нам сказали — пойдём двумя группами. Одна завтра, вторая, последняя, через три дня. А тут на тебе! Посреди ночи всех сорвали, объявили отступление! Зачем? Почему? Никто не знает. Как думаешь, может разведка что принесла? Или комендант узнал о чём-то?
— Не знаю, — ответил Эдван, — но я считаю так: если Эгиль так решил, значит у него есть какие-то причины.
— Какие-то причины… сказал бы кому.
— Не ворчи.
Разумеется, грандиозное отступление прошло немного не так, как представлял себе комендант. Обоз двигался медленнее, собры слегка затянулись, увязнув в мелких склоках и в итоге ворота крепости закрылись за последним солдатом, когда солнце уже вылезло за макушки деревьев и медленно ползло вверх по небосводу. Внутри остались только часовые. Эдван, Ян и ещё несколько человек, что должны были внимательно следить за окрестностями и подать отступающим сигнал в случае нападения тварей. Они заняли две башни, что были ближе всего к воде.
Тихо шумел ветер, трепля волосы. Лес молчал, и это было странно. В последние дни твари нападали едва ли не каждый день, пробуя на прочность стены Уборга, и их защитников, однако этой ночью почему-то всё было тихо. Это настораживало. Эдван начал понимать, отчего у Эгиля возникло плохое предчувствие. Он тоже чувствовал её сейчас, лёгкую тревогу где-то в глубине души, и оттого ещё внимательнее вглядывался в просветы между деревьями, стараясь углядеть там притаившихся тварей. Но никого не было. Лишь когда со стороны Яли донёсся громкий плеск волн, а первые повозки начали затаскивать на длинный пласт камня, который специально приподняли в броду для лучшей переправы, цепкий глаз Эдвана заметил среди сосен движение.
Он тут же вскинул руку и выпустил молнию в небо. Раздался грохот — сигнал тревоги. Не говоря ни слова товарищам, Эдван натянул маску на нос и, подхватив копьё, сиганул вниз с высокой башни. Он упал жёстко, оставив в земле глубокую вмятину, в несколько длинных прыжков преодолел расстояние до реки и бросился наперерез смазанной тени, что вылетела из леса.
Наконечник копья лязгнул, сбитый ударом огромных когтей. Это был волк. Зверочеловек, вернее… то, что когда-то им было. С первого взгляда Эдван заметил влияние силы жизни. Тварь была совсем не похожа на типичного зверочеловека. Сутулая, сгорбленная фигура, длинные руки почти до самой земли с громадными кривыми когтями. Жёсткая длинная шерсть, что служила бронёй, клыки и животная ярость в глазах, из которых давно исчезли проблески разума.
Тварь не скрывалась. Эдван чувствовал, по уровню она не сильно уступала ему. Ощущалась, как нечто между озером и пиком пруда. Впрочем, у него не было времени глубоко задумываться над такими вещами — отбив копьё, тварь тут же бросилась в бой, пока из леса выбегали другие.
Завязалось сражение. Все часовые давно покинули башни Уборга, перехватив тварей с другой стороны леса, солдаты сосредоточились у брода, защищая мирных жителей и раненых. Эдван сражался плечом к плечу с Самиром с правой стороны от крепости. Обезумевшего волка они одолели за пару минут и теперь старались не подпускать зверей к броду. Тварей было много. Даже слишком, и среди них было довольно много сильных зверюг. Волки, фоциане, айады, зверолюди, предавшие свои кланы и примкнувшие к Хозяину Лесов. Казалось, будто бы к Уборгу подошёл авангард огромной орды, что двигалась к Перевалу.