Убить волка
Шрифт:
Его голос напоминал пение горцев. Казалось, что где-то вдалеке гремел тамтам и переливался звон колокольчиков. Его соседи пришли в ужас от подобных речей и попросили его следить за языком.
Разгневанный мужчина присел и сказал с холодной усмешкой:
— Не думаю, что третьей тете удастся сдержать свое обещание. Твой почтенный возраст тут не поможет. Даже если ты будешь горько рыдать и угрожать повеситься, этот безумец не удостоит тебя и взглядом!
Госпожа Хунся подняла сморщенные веки и ударила тростью по земле:
— Заткнись, ничтожество! Чего разорался-то!
Скандалист
Госпожа Хунся застыла на месте. Руки её были худее куриной лапки, а вздувшиеся венки на тыльной стороне ладони напоминали корни старого дерева. Чуть погодя она протянула:
— Когда Лан-ван расправился недавно с вождями мятежных племен, то сделал это чужими руками. Думаете, он еще может что-нибудь такое выкинуть?
В комнате надолго повисла полная тишина. Всех поразила ее смелость. Наконец темник дрожащим голосом ответил ей:
— Третья тетя... Кровь на знамени Лан-вана даже не успела высохнуть.
— Какая разница, умереть во время мятежа или быть казненной по подозрению в измене? — Хриплый голос старухи прорезал тишину: — В жилах ваших предков текла кровь волков. Когда они успели превратиться в домашних псов? Или ради того, чтобы продлить своё жалкое существование ещё на пару месяцев, вы готовы равнодушно смотреть, как ваши жены, дети, старики и молодежь сдохнут от голода или погибнут на поле боя?
Она медленно подняла голову и посмотрела на знатных соплеменников. У каждого из них были свои планы. Кого-то вдохновила ее речь, кого-то заставила задуматься, кто-то еще сомневался или дрожал от страха. Она усмехнулась и продолжила:
— Я понимаю, что мы все разные. Возможно, кому-то после окончания этой встречи захочется донести на глупую старуху Цзялаю. Так вот, хочу обратиться к этим трусам. Если план наш исполнится, мы спасем вам жизнь. Вам ничего не грозит. А если проиграем, то вас это никак не затронет. Цзялай же родился под Звездой Бедствий... Неужели вы, крысы, думаете, что он оценит ваши добрые намерения или не сочтет подозрительным, что вы общались с ищущей смерти старухой?
Скандалист, у которого еще недавно аж грудь распирало от праведного гнева, вдруг подскочил и сказал:
— Третья тетя дело говорит. Я ее поддерживаю!
За время своего правления Цзялай Инхо слишком часто давил на знать. Люди ненавидели его, но жили в страхе перед своим жестоким правителем. Как только главный смутьян высказался, другие недовольные начали ему поддакивать.
Госпожа Хунся повернулась к темнику:
— В одиночку нам не обрушить Небеса. Остается довериться тебе.
Все уставились на темника. Судя по его напряженной позе, больше всего ему сейчас хотелось превратиться в дым и раствориться в воздухе. В итоге он сжал зубы и ударил себя по бедру.
— Третья тетя, жду ваших указаний!
Когда страна и правящая династия в опасности, среди власть имущих неизбежны ожесточенные конфликты. Это было справедливо как для Великой Лян, так и восемнадцати племен Небесных Волков... Даже запертым в Цзяннани иностранцам пришлось это учитывать. Тут все зависит как от грозящей опасности, так и от воли случая. Один решительный
На этот раз волна штормового прилива ударила сразу по всем восемнадцати племенам северных варваров. Многие знатные варвары решили, что настало время собирать свои личные отряды.
Следующей ночью похожая на ласточку тень взлетела на дозорную башню варваров. Когда-то эту башню построили иностранцы, и они же занимались обслуживанием. Правда, сейчас иностранцы и о себе-то толком не могли позаботиться, поэтому большая часть оборудования в башне пришла в негодность и не использовалась.
Стражника на посту незаметно вырубили. Лицо незваного гостя на мгновение промелькнуло в лунном свете. Это был один из подчиненных темника, тихий маленький раб. Он проворно забрался на самый верх башни, где его уже ждали.
Когда «раб» поднялся и вытер лицо, оказалось, что это мастер перевоплощений Цао Чунхуа.
— Все готово, — отчитался он. — Темник подмешал успокоительное в лекарство Цзялая Инхо.
— Почему бы сразу не отравить его? — спросила Чэнь Цинсюй.
— Это непросто, — ответил Цао Чунхуа. — Цзялай Инхо сведущ в шаманских ритуалах. Достаточно одной ошибки, чтобы он насторожился. А успокоительное Цзялай Инхо иногда и сам принимает, поэтому вкус не вызовет подозрений. Караул вокруг его юрты несут солдаты из всех знатных родов. Им уже отдали приказ: они должны как ни в чем не бывало продолжать ночной караул, стараясь не беспокоить Цзялая Инхо. К утру он тихо скончается в своей постели, а принц унаследует титул Лан-вана. Как только Цзялай Инхо примет лекарство, темник уведомит нас об этом. Сигнал — совиный крик. Нам остается только ждать. Вы уже доложили обо всем великому маршалу?
Между пальцев Чэнь Цинсюй крутила маленький серебристый шарик — сигнальный снаряд, подарок Шэнь И. Прежде она прятала его в рукаве. Теперь, когда настало время использовать подарок, ее одолели сомнения.
Цао Чунхуа ни о чем не подозревал, поэтому просто с выражением произнес:
— Он был сильным вождем, но его подданные все равно подняли восстание. Никто не хочет узнать его последнюю волю. Как же так?
— Они слишком сильно его боятся. — С высоты сторожевой башни Чэнь Цинсюй в подзорную трубу рассматривала вход в юрту Лан-вана. — Все хотела спросить. Как тебе удалось подбить госпожу Хунся поднять восстание?
— Ее сын погиб на войне, — заправив волосы за ухо, небрежно бросил Цао Чунхуа. — У нее остался один шестнадцатилетний внук. Цзялай Инхо беспощаден. По его приказу все знатные юноши старше шестнадцати обязаны вступить в армию. Я несколько раз видел ее сына, когда жил среди варваров, поэтому изготовил похожую маску и навестил его мать... Пусть сходство было не идеальным, но в полумраке мне удалось обмануть подслеповатую женщину. Мы обнялись, поплакали. Я заявил, что не могу вынести мысли о том, что мальчик пойдет по отцовским стопам. Как видишь, отеки под глазами еще не до конца прошли. Пришлось два дня не показываться никому на глаза. У барышни Чэнь есть какое-нибудь средство от отеков?