Убить волка
Шрифт:
Чэнь Цинсюй опешила.
Тогда Цао Чунхуа покачал головой и обратился к луне:
— О, сколько слез мне пришлось пролить, нося чужое лицо? Вот уж...
— Тихо! — резко перебила его Чэнь Цинсюй. — Ты слышал?
В зловещей ночной темноте раздалось уханье совы — темник выполнил свою задачу!
Чэнь Цинсюй распахнула окно, и тонкое, полупрозрачное шелковое полотно выскользнуло у нее из рук. Она встала на цыпочки, чтобы оно упало как можно ниже.
Цао Чунхуа взял у нее небольшой горшочек с цзылюцзинем, поднялся повыше и вылил все вниз, изображая утечку топлива из баков в самой башне, а
Шэнь И долго просидел в засаде. Увидев сигнал в подзорную трубу, он вскочил на ноги и закричал:
— Великий маршал, у них получилось!
Гу Юнь свистнул. Подобно летучим мышам в ночи Черные Орлы стремительно поднялись в воздух. Они двигались совсем не слышно — можно было уловить лишь порывы ветра.
Шэнь И сгорал от нетерпения и готов был броситься за ними следом. Неожиданно он обернулся, словно вспомнив о чем-то важном, и спросил у Гу Юня:
— Цзыси, ты только вчера вернулся из Цзяннани и еще не восстановил силы. Думаешь, справишься?
Гу Юня озадачила его реакция, и он прыснул от смеха:
— Ох, Небо, что ж ты такой сердобольный? Обо мне не беспокойся, лучше присмотри за барышней Чэнь. Увидеть своими глазами смерть этого выродка, Цзялая Инхо, лучше, чем любое лекарство.
Старый безумец также владел знаниями об одном тайном шаманском ритуале. Гу Юнь не смел ни называть его вслух, ни тешить себя надеждами, но ему хотелось лично туда поехать и взглянуть.
Что если...
«Если Кость Нечистоты действительно можно излечить, — пообещал себе Гу Юнь: — то я отправлюсь к плешивым ослам в храм Хуго и зажгу благовония».
Чэнь Цинсюй ловко спрыгнула с башни и почти сразу скрылась в ночи. Мятежники из восемнадцати племен мечтали, чтобы Цзялай Инхо тихо умер в своей постели, но она не могла этого допустить. Как бы она узнала тогда тайные шаманские ритуалы варваров?
Цао Чунхуа с трудом мог за ней угнаться. На полпути к юрте она услышала скрежет натягиваемой тетивы арбалета со стрелами байхун.
Подняв взгляд, Цао Чунхуа заметил разгоравшийся пожар. Он знал, что Черный Железный Лагерь уже прибыл и вскоре прорвется сквозь линию обороны северных варваров. Стоило ему ненадолго отвлечься, как Чэнь Цинсюй пропала из виду.
Чэнь Цинсюй показалось, что караул у юрты Лан-вана не сильно отличался от обычного. Этой ночью небольшая часть охраны примкнула к заговорщикам и покинула пост. Ей легко удалось пробраться внутрь, и она приземлилась прямо за знаменами Лан-вана. Пропустив вперед горстку солдат с мечами и копьями, а она незаметно проследовала за ними к юрте Цзялая Инхо.
Мятежники, ничего не подозревая, продвигались вперед, но Чэнь Цинсюй показалось, что творится что-то неладное... Она понимала, что караул у юрты Лан-вана ночью немного сократили, но не настолько же.
Ее сердце пропустило удар. Из рукава Чэнь Цинсюй достала небольшой нож.
Тем временем мятежники ворвались в юрту Цзялая Инхо.
Тихий
Примечания:
Тенгри (в кит. ???) — верховное божество неба тюркских и монгольских народов. Другое его название — «Кок Тенгри» (Небесный Бог). Монгольские племена, придерживающиеся шаманства, поклоняются небу (тэнгри), для них он является воплощением различных сил природы.
Имя тетушки Цзялая Инхо - Хунся (??) в переводе с китайского: алая заря
Глава 114 «Уничтожение»
____
К сожалению, племена Небесных Волков прекратили своё существование, а их яркая история утонула в безбрежной реке времени.
____
Чэнь Цинсюй задержала дыхание и попыталась слиться с травой и деревьями. Подобно бодхисаттве Кшитигарбхе [1], она неподвижно замерла в глухом углу за юртой Лан-вана, прямо за черным знаменем из толстого войлока, и стала ждать, как будут развиваться события.
Изнутри юрта Лан-вана была разделена на части. Посередине стояло механическое кресло и испускало белый пар. Цзялай Инхо был закутан в теплую тяжелую накидку. Он сгорбился в кресле, будто умирающий, и бросил ледяной взгляд на мятежников.
— Третья тетя. — На его потрескавшихся, сухих губах играла улыбка. Он пробормотал: — Я рано потерял мать. Когда-то вы целых пять лет заботились обо мне, как о родном сыне, но теперь... Даже вы обратились против меня с оружием в руках?
Несмотря на то, что именно госпожа Хунся была зачинщицей мятежа, она оставалась немощной старухой. Ей под силу было спланировать заговор, но не пойти в бой. Поскольку ее здесь не было, Цзялай Инхо зря тратил время — он говорил сам с собой, и слова его разлетались по воздуху, оставаясь без ответа.
Лан-ван отличался жестоким нравом. Он всегда был одинок — ему не с кем было разделить ненависть, месть, счастье, радость, мечты о мировом господстве или неуемную жажду крови. Ни его родители, ни братья, ни дети, ни родные и близкие его не понимали... Он обращался со своими соплеменниками хуже, чем со свиньями и собаками, за что они и отплатили ему предательством.
У некоторых мятежников дрожали руки, и они с трудом могли удержать мечи. Ночь была тихой и спокойной. Никто точно не помнил, кто первым с грохотом выронил оружие.
— Все меня предали. Все желают мне смерти. — Цзялай Инхо насмешливо и холодно ухмыльнулся и неожиданно вскинул вверх свои похожие на куриные лапы руки и закричал: — Тогда вы все сдохните!
По его команде из юрты снова вырвался град стрел. Окруженные с двух сторон мятежники не могли уклониться и пришлось обороняться.
Так тайное убийство превратилось в кровавую битву. Это взбудоражило все восемнадцать племен. Столица Небесных Волков загудела. Везде царила полная неразбериха: одни бежали к дозорной башне, чтобы потушить пожар, другие помогали Лан-вану подавить восстание. Нашлись и смельчаки, примкнувшие к мятежникам, но большая часть варваров пребывала в растерянности.