Убить волка

Priest P?

–Ваше Величество, я некоторое время разбирал старые вещи. Внезапно я вспомнил, что маршал Гу дал мне четыре письма на поле битвы в Цзяннане. Два из них были личные письма к вам. Одно из них было отправлено сейчас же по приказу; а другого не было случая передать вам, я не знаю,что в нем было написано. Потребуется ли вашему величеству, чтобы я представил его?

Чан Гэн мог догадаться, что происходит, как только он это услышал — Гу Юнь заготовил перед битвой стопку писем, чтобы стабилизировать сердца людей повсюду, а оставшееся еще не было выпущено, он мог догадаться, что

это была прощальная записка Гу Юня.

Он на мгновение заколебался:

Тогда спасибо за беспокойство, Шэнь Цин.

–Я не смею, — Шэнь И потер руки,–Ваше Величество, я хочу вас еще кое о чем спросить…

С Гу Юнем очень просто иметь дело. Просто Шэнь И не понимал этого трюка столько лет, а Чан Гэн был с ним хорошо знаком.

Ему просто нужно было вернуться и сказать Гу Юню:

–Барышня Чэнь столько лет была в таком беспокойстве, теперь она хочет только спокойно выйти замуж.

Гу Юнь не сказал ни слова; он немедленно выбросил просьбу своих братьев в небо. Он не только не создавал проблем, но и использовал свои связи, чтобы заказать партию недавно созданных фейерверков в гражданском филиале Института Линшу на свои деньги. Как только наступит подходящее время, поместье Шэнь в столице и северный лагерь в дальнем пригороде зажгутся одновременно, яркий фейерверк заставит ночное небо казаться дневным.

Хотя никто не создавал проблем, Шэнь И очень плохо переносил алкоголь. Круг гостей поклонился, но жених все равно выпил слишком много. Он принес Гу Юню две чашки с высунутым языком и полным желудком того, что хотел сказать. После икоты он вдруг вспомнил, что находится у всех на виду. Многие слова было трудно произносить вслух; он стоял там с широко раскрытыми глазами, ошарашенно глядя в пустоту.

Гу Юнь вздохнул:

–Будущих благословений, брат Цзипин.

Он взял обе чаши с вином, чокнулся ими друг с другом, затем выпил свою порцию и порцию Шэнь И.

С тех пор, как он начал помогать Шэнь И готовиться к свадьбе, Гу Юнь почувствовал себя необъяснимо счастливым. Это не было внезапным существенным счастьем «заслужить звание Чжан Юань*» или «победить в битве». У него не было особой радости, когда он тщательно обдумывал это; просто ему было приятно, куда бы он ни посмотрел.

*чемпион

Шэнь И схватил его за плечо и крепко обнял, желая смеяться и плакать одновременно, как будто он не знал, что сказать.

Гу Юнь сказал тихим голосом:

–На этот раз ты счастлив?

Шэнь И не знал, что сказать, поэтому энергично кивнул.

Кто бы мог подумать, что они будут живы сегодня, когда в первые дни они отправились на поле битвы?

Гу Юнь:

–Хорошей жизни в будущем, не говори столько ерунды своей жене.

Шэнь И не знал, плакать ему или смеяться; он сжал кулак и дважды похлопал Гу Юня по спине.

— Лвдно, не вытирай об меня свои сопли, и не заставляй свою невесту долго ждать, — подтолкнул его Гу Юнь,– Я задерживаю тебя здесь, иди.

Шэнь И сделал два шага вперед, затем оглянулся. Это правда, что Гу Юнь стоял там, как столб, и никто больше не осмеливался приставать к нему. Внезапно он

снова почувствовал себя сентиментальным. Генерал Гу охранял ворота страны, ворота города и ворота дворца всю свою жизнь. На этот раз он использовал свои великие способности для скудной задачи по охране свадебного зала для него - но, похоже, он был очень доволен этим.

Шэнь И почувствовал, как у него пересохло в носу, с тысячами сожалений в сердце, он поспешил назад и быстро признался на ухо Гу Юню:

–Цзыси, письмо, которое ты написал в Цзяннани, которое еще не было открыто, я отдал его Его Величеству, ты... кхе-кхе... В любом случае... я пойду первым.

Гу Юнь:

–...

Он издевался над Шэнь И с тех пор, как они были маленькими, пока они не выросли. Поскольку он, наконец, с большим трудом хорошо отнесся к этому человеку, неожиданно столкнулся с такого рода предательством, проглотив слово «карма» целиком.

По окончании оживленного свадебного банкета Гу Юнь чопорно вернулся в поместье Аньдинхоу — Чан Гэн только выпил чашу свадебного вина и ушел, вручив свой подарок. Императора, пришедшего лично, было достаточно, чтобы показать честь и благословение, слишком долгое пребывание заставит окружающих чувствовать себя некомфортно. Таким образом, он уже давно ждал Гу Юня дома, свет в комнате все еще горел.

По пути Гу Юню пришла в голову плохая идея. Он попросил людей взять горшок с крепким вином, побрызгать им на передние рукава и заставить себя пахнуть, как винный горшок в форме человека. Затем он сделал вид, что «шатается», и с силой толкнул дверь.

Чан Гэн смотрел на что-то под светом. Он был потрясен ветром за дверью и сильным запахом вина. Он слегка нахмурился. Подняв глаза, он увидел, как Гу Юнь споткнулся о порог и упал прямо внутрь. Чан Гэн поспешно оттолкнул вещь в своей руке и быстро подошел, чтобы поймать его, дрожа от прикосновения ледяных рук Гу Юня.

Хотя Гу Юнь обычно резвился с бьющей через край энергией, его руки и ноги всегда были холодными, независимо от лета или зимы. Будь то прием лекарств или иглоукалывание, все они нанесли вред его телу. Но сам этот человек никогда не высказывал своих жалоб, а Чан Гэн не осмеливался проявлять слишком много беспокойства в обычные дни; таким образом, он мог только тщательно заботиться о нем. В то же время Гу Юнь больше не настаивал на привычке носить только слой одежды, чтобы дрейфовать в холодную зиму в свои поздние годы. Каждый из них немного приспосабливается к себе, чтобы соответствовать друг другу, между двумя людьми возникло тихое взаимопонимание, без необходимости выражать его словами.

Чан Гэн хотел сжать руки в объятиях, но пьяница не стал сотрудничать, его боевые искусства были выдающимися, оставив его беспомощным.

Чан Гэн:

–Цзыси! Боже… Сколько ты выпил? Ты снял свой запрет сегодня?

Гу Юнь фыркнул, весь вес его тела лег на Чан Гэна, а руки беспорядочно сплелись вокруг его талии. Пока Чан Гэн занимался с ним, он подтолкнул его к столу. В то же время он тайком открыл глаза и окинул взглядом плечо Чан Гэна — письмо, о котором он забыл, было там и до сих пор не вскрыто!