Убить Зверстра
Шрифт:
— И что вы увидели?
— А то и увидели, что он то там, то сям стоит сам-один на видном месте и мозолит людям глаза. Места выбирал безлюдные или малолюдные, а дружки его прятались неподалеку. Все равно это очень опасно было! Но мне не выпало, слава богу, увидеть, как тот случай вышел, после которого они слежку свою прекратили. А то бы я умерла на месте. На Евдокеево дежурство у них получилось-таки заманить здоровенного бугая в подъезд дома политкаторжан. Знаете, где это?
— Знаю, — отозвалась Ясенева.
— Ну вот, свалили они его там и забрали все, как есть. Видно, документы искали. Но не нашли. Еще и раздели вдобавок, чтобы, значит, навредить ему побольше. А что взяли из карманов, не скажу вам. Вот как раз тогда Ваня и заболел. Перенервничал, конечно, да и промерз на ветру. Может, со временем, как страх его отпустит, он снова за свое возьмется, но пока больше дома сидит. Не знаю, что я без Евдокеи теперь делать буду, не справлюсь с ним одна.
— А что делала Евдокия Тихоновна после того, как увидела, что мальчишки зашли в подъезд вместе с тем, как вы говорите, здоровенным бугаем?
— А она, говорит, видела, что в том подъезде заранее притаился кто-то из ребят. Так что Ваня подстрахован был. Но Евдокея подошла, конечно, за ними почти вплотную. Слышит, что там тихо, никакой возни, похожей на драку, нет, а только мальчишки между собой шепотом переговариваются. Она и опять спряталась, поняла, что они сейчас уходить оттуда будут. Так и вышло. Далее — она-то не робкого десятка была — пошла опять в подъезд, посмотреть, что же там случилось. Видит, лежит этот дядька, вроде без сознания, но стонет. Живой, значит. Только раздетый. Ну, она ему двадцатку в карман сунула, чтобы греха избежать, вдруг ребята какого-нибудь безобидного простака проучили, и ушла оттуда вслед за ними. Проследила, что они разбрелись по домам и себе отдыхать пошла. Мне звонить не стала, поздно уже было. А на следующий день все и доложила, мы так всегда делали. Ну, а тут Ваня заболел, как я уже говорила, а там и ее не стало.
— Как вы думаете, она запомнила того человека, которого ребята в подъезд заманили? — осторожно спросила Ясенева.
— А чего же нет? Конечно, запомнила. Мальчишки сначала на проспекте гуляли, присматривались и, видно, заприметили, что этот мужик мальчика себе подыскивает. Они его и повели помаленьку в безлюдное место. А она же за ними неотступно следовала, сразу усекла, кого они на крючок взяли. Конечно, запомнила. Хоть днем, хоть ночью узнала бы.
— Выходит, и ребята его могут узнать? — еще тише спросила Ясенева, боясь испугать Зою Ивановну.
Но она, как видно, давно все передумала, поэтому не испугалась, а лишь вздохнула.
— Евдокея сказала, что он видный из себя, статный, представительный, красивый мужик, одним словом. Не бомж, не пьянчуга. Я так понимаю, что он где-то работать должен. А коли так, то искать ребят без явных примет ему некогда, он же их не видел вовсе, только Ваню разглядел, пока разговаривал. Ваню, конечно, мог запомнить, а остальных нет. А они его без сомнения узнают: не минуту, не две, а весь вечер изучали его.
— Зоя Ивановна, — вкрадчиво произнесла Ясенева, — как бы мне с вашей помощью с Ваней встретиться и поговорить? Поможете?
Сафронова насторожилась, затасовалась, засовалась на скамейке.
— Вы же говорили мне, что из газеты будете?
— Из газеты, — подтвердила Дарья Петровна.
— А так все выспрашиваете, словно из милиции.
— Журналисты иногда свое расследование проводят. Вот и я некоторым образом занялась этим. Не скрою, мне не столько важно было узнать от вас о Евдокии Тихоновне, сколько о Ване. Ему ничего не грозит, поверьте. Мы с группой таких же, как я, энтузиастов на днях передадим в руки правосудия подозреваемого человека и собранные на него материалы. Но я не хотела бы, чтобы в этом деле фигурировали ребята. Зачем их травмировать? Зачем наводить тень на их благородную, хоть и предосудительную, на взгляд закона, инициативу? Я давно уже знаю тех из них, с кем Ваня выходил «на охоту». И добыча их, отнятая у того мужчины из подъезда, у меня теперь хранится. Так что мне надо обязательно с Ваней встретиться и обо всем договориться.
— Ну, раз так, то я постараюсь. Как это лучше сделать?
— А вы скажите ему, чтобы он пришел ко мне домой. И расскажите о нашей встрече. Он мальчик умный. Так зачем нам что-то скрывать от него? Только пусть он пока не афиширует наши беседы. Знаете, испанцы говорят: «Секрет друга храни, а ему свой — ни-ни».
Зоя Ивановна согласилась с мудростью хитрых испанцев и пообещала все, о чем просит Ясенева, устроить. С самого начала встречи, когда собеседницы мало-мальски раззнакомились, Зоя Ивановна дала согласие на запись их беседы, так что Ясенева поспешила домой еще раз прослушать и изучить полученный материал.
***
Ну что сказать? Ваня, увидев, в руках Ясеневой сверток с отнятыми у ночного охотника инструментами, признал его. Удивился только, что Артемка не предупредил о тайне, переставшей быть для них двоих таковой. А может, друг и не знал, что Алексей, старший брат, обнаружил тайник и забрал из него эти штуковины?
— Нет, Артемка знает, что сверток у меня, но мы его просили не тревожить тебя, пока я сама с тобой не встречусь. А к этой встрече, поверь, я очень готовилась, — развеяла его догадки Дарья Петровна.
— И что теперь нам будет? — спросил Ваня, и было видно, что он больше не о себе, а об Артемке беспокоится, ведь то именно Артемка стукнул по голове мужика, охочего до мальчиков.
— Ничего не будет, я думаю. Ты мне скажи, запомнил ли того, кто тебе любовь за деньги предлагал? — спросила Ясенева, когда Ваня поведал ей все детали ночного происшествия.
— Конечно, я его и по голосу узнаю, не только по фейсу.
— Опиши мне его коротко, — попросила Ясенева.
И Ваня, хоть на уроках, говорят, отвечал плохо, описал того мужика, что к нему приставал, во всех деталях. Ясенева еще перемолвилась с ним о некоторых пустяках, которые они, однако, договорились опять-таки никому пока не сообщать, и, поблагодарив мальчишку за откровенность и доверие, отпустила его. Предупредила только, чтобы темными вечерами и ночами не шастал по улицам. Угроза, мол, мести или даже случайной встречи с непредсказуемыми последствиями еще не миновала.
Потом Дарья Петровна точно так же коротко встретилась с Артемкой и тоже нашла в нем понимание и желание помочь в ее деле по поимке опасного маньяка.
Вот и сказочке подходит конец. Оставалось только устыдить аптечных работников, и особенно уважаемую Надежду Лукиничну, заведующую розничным отделом, всегда находящуюся за прилавком, что они не помогли бедной женщине, которой в конце февраля стало плохо у них в зале при производстве покупки.
Ясенева позвонила в аптеку и рассказала, что недавно потеряла хорошую знакомую, перенесшую инсульт, но так из него и не выкарабкавшуюся. А случилось это, мол, по их прямой и непростительной вине.