Убийца, ваш выход! Премьера

Марш Найо

— Вы не способны мне поверить, меня… пожалеть? — шепнула Стефани чуть слышно.

Оба замолчали, потом он мгновенно оказался рядом с ней, его ладони крепко сжали ее руку, его голова склонилась как бы в глубоком раздумье.

— Ваша взяла! — изрек он наконец.

Она подалась вперед, припала щекой к его щеке.

В последовавшей за этим тишине оба услышали торопливые шаги по узкой мостовой. Эти звуки словно бы вернули ее к действительности. Она высвободила руку и поднялась.

— Поздравляю вас! — сказала она.

— С чем?

— С мудрым

решением. Арестовав меня, вы совершили бы непоправимую оплошность. Можно мне теперь уйти?

— Если вам пора, конечно.

— Да, мне действительно пора. Скажите — почему вы заподозрили, что Артура убила я?

— Ваша косметика обнаружена на патронах.

Она подошла к окну, поглядела на улицу.

— Уму непостижимо, — сказала она негромко. — Флакон на моем туалетном столике опрокинул сам Артур. — Она задумалась. — Выходит, убийца побывал в моей уборной?

— Да, пока вы были в уборной Гарденера.

— Артур опрокинул флакон, и молочко выплеснулось на него. Возможно, когда он заряжал револьвер, его пальцы были выпачканы им. Он готов был сам погибнуть, лишь бы отправить Феликса на каторгу. А заодно и меня. Наверняка, он вымазал патроны умышленно, это очень на него похоже.

— Ах, злодей! Бедная вы, бедная!..

— Увы, я успела его изучить.

— Может, вы и правы, кто знает?

— Да я просто уверена!

— Что же, обещаю вам серьезно рассмотреть и эту версию, — сказал Аллейн, думая при этом совершенно о других вещах.

— Я должна идти. Можно… забрать письма, или вам необходимо приобщить их к делу?

— Забирайте.

Он прошел в соседнюю комнату и принес письма, она тщательно пересчитала их.

— Одного не хватает.

— Не может быть!

— И все-таки одного нет. Вы его не обронили?

— Нет, здесь все, что мы нашли.

— Позвольте мне еще поискать! — настаивала Стефани, озираясь по сторонам. — Его он грозился показать Феликсу в первую очередь.

— Мы просеяли тут все сквозь мелкое сито. Наверно, Артур его сжег.

— Нет, уверена, что он его припрятал. Я знаю здесь все потайные местечки.

Она принялась лихорадочно рыскать по комнатам, потом остановилась как вкопанная перед Аллейном.

— А это не вы его?..

— Даю вам слово, ни одного вашего письма у меня нет.

— Извините, — она снова взялась за поиски, но они так ничего и не дали.

— Если оно найдется, его вам отдадут, — заверил ее Аллейн.

Стефани вяло поблагодарила, но настроение ее вконец испортилось.

— Я вызову по телефону такси, — предложил Аллейн.

— Не надо, дойду до угла — там есть стоянка.

— Я вас провожу, только надо запереть квартиру.

— Нет, расстанемся здесь. Нам нельзя появляться вместе на людях, — Стефани невесело улыбнулась. — Прохожие чего доброго решат, что я арестована. Спокойной ночи!

— Спокойной ночи, Стефани. Не будь я полицейским…

— Что тогда?

— Отдайте мне ключ, мадам.

— От квартиры? Куда подевала?

— Он был на цепочке?

Старший инспектор потянул за цепь у нее

на шее — из разреза платья показался ключ. Поневоле Аллейн при этом приблизился к ней вплотную и заметил, что Стефани бьет мелкая дрожь.

— Вы нездоровы. Позвольте, я провожу вас до дому. Доставьте мне это удовольствие.

— Нет, прошу вас, не надо. Еще раз спокойной ночи.

— Спокойной ночи!

Заглянув ему в глаза, она улыбнулась, и в следующий миг он стиснул ее в объятиях.

— Что это со мной? — заговорил Аллейн с хрипотцой, — Ведь мне вас надо бояться, как черт ладана, пуще огня, а я тем не менее… Можно поцеловать вас?

— Так и быть…

Внезапно Аллейн разомкнул руки:

— Прошу вас, уходите!

Секунду спустя ее как не бывало. Он высунулся в окно и увидел, как выйдя из подъезда, Стефани свернула в сторону Сауф Итон Плейс.

Через несколько мгновений из проулка вынырнул какой-то мужчина, остановился, закурил и не спеша зашагал в том же направлении.

Аллейн тщательно закрыл окно и выключил повсюду свет. Идя к двери, он споткнулся о шкатулку. Нагнувшись, инспектор откинул крышку, и на его лице появилось лукавое выражение. Подхватив шкатулку, он вышел на лестничную площадку.

И снова, теперь уже в пустой квартире, настойчиво зазвонил телефон.

И Найджел рассказал инспектору, какое признание сделал накануне Гарденер, а потом передал Аллейну анонимное письмо, доставленное Феликсу при нем, и Аллейн внимательно его прочел.

— Я рад, что он решился вам открыться. Как вы думаете, согласится ли Феликс повторить все это в официальной обстановке и подписать протокол?

— Думаю, что да. По-моему, пережив первое потрясение сразу после гибели Сюрбонадье, он решил, что вы подозреваете его в преднамеренном убийстве. Потом, после того как я нечаянно услышал мольбу мисс Воэн, он вообразил, что тучи сгущаются над ней и что его долг — рассказать все вам, лишь бы отвести подозрения от нее. Он отдает себе отчет и в том, что теперь как бы указывает пальцем на Сэйнта, да и ему самому вряд ли удастся остаться в стороне. Феликс вовсе не уверен в том, что Артура отправил на тот свет дядя, он склонен поверить в версию самоубийства.

— И сам мистер Сэйнт допускает лишь одну эту версию, — мрачно сообщил Аллейн и нажал на кнопку звонка, вмонтированного в его стол.

— Попросите зайти ко мне инспектора Фокса, — приказал он заглянувшему из коридора констеблю.

— Добрые вести, Фокс! — выпалил Аллейн, едва тот переступил порог. — Наш маленький убийца обнаружил литературные склонности. Он пишет письма, и это для нас как путеводный луч.

— Неужто? — недоверчиво переспросил Найджел.

— Безусловно. Фокс, это письмо было доставлено на квартиру мистера Гарденера с нарочным вчера, примерно в восемь тридцать вечера. Вот конверт. Надо прочесать все лондонские рассыльные конторы. Поищите пальчики на листке. Естественно, отыщутся отпечатки самого Гарденера и «неизвестного лица». Так вот, я готов спорить: мне известно, кто это «неизвестное лицо».