Убийца
Шрифт:
– Понятно, выглядит как Piege, - хозяин задумчиво почесал нос. – Но не думаю. К чему мудрить, если можно было дождаться тебя прямо здесь? Да и вообще, те парни, что принесли письмо, выглядели, как настоящие etrangers. Хочешь, продам тебе пару здоровяков?
– Ха! – я поднёс бумагу к настенному светильнику и коричневый лист исчез, оставив только зловонную зелёную дымку. – Если тебе покажется, что меня выгоднее продать страже, твои здоровяки тут же сменят сторону.
Хозяин принялся хохотать и пока я поднимался на второй этаж, продолжал хихикать, время от времени повторяя: «Regardes quel homme intelligent!»
–
– А если не ходить? – поинтересовалась принцесса.
– Не знаю, - я торопливо собирался. Меч, понятное дело, брать не стал, но снарядил самострелы и рассовал ножи так, чтобы можно было быстро достать. – Эти люди, или кто они, слишком много обо мне знают, если сумели узнать, где я обычно останавливаюсь. Союзников у нас не слишком много, поэтому неразумно отвергать помощь, какой бы подозрительной она ни казалась. Да собственно, ради этой встречи мы и припёрлись в Верзу.
– Что делать нам? – голос Сигона звучал, точно голос призрака.
– Сидеть тихо, как мыши и ждать моего возвращения, - я посмотрел в окно: светило почти коснулось крыш. – Если после наступления темноты я не вернусь, спускайтесь вниз и дайте хозяину пару золотых. Его люди отведут вас к воротам города. В Верзе вам делать нечего.
– Береги себя, - Вайолетта внезапно поцеловала меня в щёку. – Это – на удачу.
– Если бы женские поцелуи приносили хотя бы каплю удачи, - я махнул рукой. – Ладно, не слушай моё ворчание. Просто я слишком старый и уставший.
Хозяин внимательно выслушал всё, что я ему сказал по поводу гостей и молча склонил голову. В этот раз он таки коснулся носом столешницы.
– Почему мне кажется, - пробормотал портейнец, - будто ты кого-то напоминаешь? Что-то связанное с couronne… Глупости.
Судя по голосу, он ухмылялся, но я видел лишь блестящую плешь на склонённой голове.
– Просто сделай то, что я сказал.
И вышел на улицу.
После чёртовой приписки мне казалось, будто все встречные прохожие всматриваются в моё лицо. Почему я не взял у распроклятого жабоеда какой-нибудь шляпы с широкими полями? А если надвинуть капюшон, это точно покажется кому-то подозрительным.
Пока это было возможно, я шагал по узким переулкам, пробирался через проломы в оградах, топал вдоль сточных канав и вообще выбирал места, куда редко суётся городская стража. Однако, временами всё же приходилось выбираться на широкие людные улицы и сердце всякий раз замирало, когда где-то мелькали чёрно-красные плащи патруля.
Поэтому я лишь краем глаза отметил, что центр Верзы здорово обветшал, многие старые дома потрескались, а в мостовой появились многочисленные прорехи. А ведь прежде отец тратил хорошие деньги, чтобы столица выглядела, как сказочный домик. Видимо, старость-таки брала своё, а помощники предпочитали тратить деньги из казны на свои забавы. Даже обидно: всё-таки – это мой родной город!
Площадь Часовщиков была не самой большой из городских площадей, поэтому, остановившись у скобяного магазина можно запросто рассмотреть мастерские на противоположном конце прямоугольного участка. Вообще-то здесь располагались лавки, торгующие всякой, нужной в хозяйстве мелочёвкой, а само название появилось из-за огромных песочных часов. Когда-то здоровенная конструкция даже крутилась и большие песчинки ссыпались вниз. Часы давно сломались, а песок внутри окаменел.
Кроме лавок и харчевен, на площади было полным-полно торговцев на телегах. Они продавали то же, что и в магазинах, но гораздо дешевле. Временами стража разгоняла сброд, но проходило время, и все возвращались.
Я привалился плечом к стене здания и щелчком сбил многоножку, которая пыталась взобраться на руку. После осмотрелся. Итак, куча народу, десятки повозок, в том числе, крытых, шум, гам и крики запряжённых животных. На площадь успела лечь вечерняя тень, но торгующих это не останавливало. Чуть позже загорятся большие факела ив их свете люди продолжать торговать и покупать, соглашаться и до хрипоты спорить.
Не видно ни едино стражника.
Я вспомнил, что Луна вроде находится слева от швейной мастерской, и чтобы туда попасть необходимо пересечь площадь. Или обойти вокруг, по дворам? Так дольше, но спокойнее. Ладно, кто меня заметит в такой толпе?
Я прислушался к своим чувствам. Тишина.
Пришлось хорошо поработать локтями, чтобы обогнуть три огромных крытых воза, пропихнуться через толпу у пивной бочки и выйти на свободное пространство у бродячих кузнецов. Внезапно кто-то вцепился в правую ногу. Я раздражённо посмотрел вниз: нищий в лохмотьях и с чёрной повязкой на глазах.
– Какого дьявола?
– Господин, подай несчастному, потерявшему зрение за славного монарха Лафенда четырнадцатого!
Я попытался стряхнуть попрошайку, но тот держался неожиданно цепко, точно вошь. На плечо легла тяжёлая рука. Кто-то горячо и смрадно выдохнул в ухо:
– Подай несчастному, утратившему руку на полях славных сражений!
Я обернулся. Из толпы ко мне шустро пробирались нищие в живописных лохмотьях. Первый раз вижу таких здоровенных мускулистых попрошаек. Да ещё и вооружённых, в придачу. У кого-то я заметил палки, а кто-то просто прятал руку под одеждой. И меня окружали.
– Сейчас подам! – прошипел я и ударил «слепого» в нос коленом. – Не унесёте!
Не оборачиваясь ткнул ножом в бок того, что положил руку на моё плечо. Чёрт! Клинок съехал по кольчуге. Тем не менее хватка ослабела, и я тут же рванул вперёд. Не-ет, вам меня не взять! Прыгнул в ноги парочки фальшивых нищих и сбил обоих на землю. Бросил нож и тот воткнулся в щёку ещё одному нападавшему. Тот завопил.
Как обычно, люди не сразу сообразили, что происходит какая-то мерзопакость, а сообразив, мгновенно обратились в вопящее стадо, готовое растоптать всё, на пути к спасению. Это одновременно и помогало, и мешало. Несколько раз меня сшибли на землю и однажды едва не переехали повозкой.
Тощий парень с невероятно длинными руками схватил меня за лодыжку и рванул к себе. Я пнул его в лицо. Потом – ещё и бросил под колесо противно скрипящего воза. Телега подпрыгнула, что-то хрустнуло и парень отчаянно завопил. Я бежал дальше.