Убийства в Доме Романовых и загадки Дома Романовых
Шрифт:
Прошло лето. В начале осени 1738 года в глухую дождливую ночь князь Иван, его братья Николай и Александр, березовский воевода Бобровский, пристав при Долгоруких майор Петров, Овцын, Лихачев, Кашперов, трое священников, слуги Долгоруких и некоторые жители Березова — всего более шестидесяти человек — были увезены в Тобольск.
Наталья Борисовна осталась в Березове с семилетним сыном Михаилом, с младшим братом Ивана, золовками, ожидая рождения сына Дмитрия и ничего не зная о судьбе мужа. «Я кричала, билась, волосы на себе драла, — описывает она свое отчаяние, — кто ни попадет встречу, всем валяюсь в ногах, прошу со слезами: помилуйте, когда вы христиане, дайте только взглянуть на него и проститься!
В Тобольске же комиссия под началом капитана Ушакова и поручика Василия Суворова — отца нашего великого полководца, начала следствие с «пристрастием» и «розыском», другими словами — с пытками. На дыбе князь Иван не выдержал, повинился во всех грехах, рассказал о попытке подделать завещание Петра II в пользу своей сестры и оговорил Долгоруких — своих дядей Сергея и Ивана Григорьевичей, князя Василия Лукича, а также Василия и Михаила Владимировичей. После этого его отвезли в Шлиссельбург, куда доставили и всех оговоренных им родственников. Особенно жестоко посмеялась судьба над Сергеем Григорьевичем: вместо аудиенции у императрицы, где он должен был получить аккредитивные грамоты в качестве посла в Лондоне, он попал в крепость.
В Тобольске же расправлялись с «сообщниками» Долгоруких. Был обезглавлен майор Петров, биты кнутом и разосланы по дальним сибирским городам священники, многие записаны солдатами в сибирские полки.
31 октября 1739 года заседало обычное для политических процессов того времени «генеральное собрание», состоящее из кабинет-министров, сенаторов, первенствующих членов Синода и депутатов от придворного штата, гвардии, генералитета, Военной и Адмиралтейств-коллегий, губернской петербургской канцелярии, Ревизионной, Коммерц— и Юстиц-коллегий. Выслушав «изображение о государственных воровских замыслах Долгоруких, в которых по следствию не токмо отличены, но и сами винились», собрание в тот же день вынесло приговор: князя Ивана Алексеевича колесовать, а затем отсечь голову; князьям Василию Лукичу, Сергею и Ивану Григорьевичам отсечь головы. О Владимировичах было сказано: «Хотя они достойны смерти, но предается об них на высочайшую милость императорского величества». Василий Владимирович остался в заключении в Ивангороде, а его брат Михаил — в Шлиссельбурге.
8 ноября в окрестностях Новгорода состоялась казнь. Вначале отрубили голову Ивану Григорьевичу, затем Сергею Григорьевичу и, наконец, Василию Лукичу. Иван Алексеевич в свой смертный час обнаружил стойкость и силу духа, которых, увы, он был лишен при жизни. «Благодарю Тя, Господи, яко сподобил мя еси познати Тя», — молился он громко на колесе. Палач поторопился закончить казнь, отрубив ему голову. Позже внук князя Ивана, тоже Иван Долгорукий, поэт и писатель начала XIX века, напишет: «Конец столь неожиданный, столь страшный, исполненный стольких страданий, искупил все грехи юности князя Ивана, и его кровь, оросившая новгородскую почву, эту древнюю колыбель русской политической жизни, должна примирить его память со всеми врагами нашего рода».
Злая судьба коснулась и младших Долгоруких. Александр и Николай Алексеевичи были приговорены к наказанию, кнутом «с урезанием языка». Регент Российской империи Бирон приказал отменить эту казнь для «поминовения императрицы Анны Иоанновны». Но приказ пришел в Тобольск, где находились братья, слишком поздно. После «экзекуции Александр был послан на Камчатку, а Николай — в Охотск. На Камчатку же матросом был отправлен и третий брат, Алексей, остававшийся в Березове. Сестер Екатерину, Елену и Анну разослали по сибирским монастырям.
17 октября 1740 года прибыла в Москву с двумя детьми Наталья Борисовна, которой
Наталья Борисовна постриглась во Фроловском монастыре под именем Нектарии. Накануне пострига она спустилась к берегу Днепра, сняла с руки обручальное кольцо, поцеловала его и бросила в воду. В 1767 году она написала свои «Записки» и приняла схиму. Но несчастья не оставляли эту женщину: ей суждено было пережить смерть любимого брата, графа Сергея Борисовича, а потом на ее руках умер сын Дмитрий, страдавший душевной болезнью, незадолго до этого принявший пострижение. Накануне смерти (она скончалась 3 июля 1771 года) она напишет: «Оставите по смерти моей, пролейте слезы, вспомня мою бедственную жизнь; всякого христианина прошу сказать, вспоминая меня: слава Богу, что окончилась ея жизнь, не льются уже токи слез и не вздыхает сердце ея… Отец мой милосердный поминует и доведет меня к тихому пристанищу».
Владимир Тюрин
Пятиактная трагедия
Петр Великий среди многих своих деяний совершил по крайней мере один непростительный для монарха поступок — он упразднил старый, обычный — и не только для России — порядок престолонаследия и не ввел другого. Ибо трудно назвать порядком волю монарха назначать наследником того, кого он сочтет нужным. Россия жестоко поплатилась за этот «революционный» шаг императора. XVIII век в ее истории стал «веком переворотов». За это время на российском троне побывали представители всех трех ветвей Дома Романовых и кроме них — служанка из Эстляндии и принцесса из захудалого немецкого княжества.
Мужская линия династии Романовых пресекалась со смертью Петра II, сына царевича Алексея. Женские же линии (дочерей царей Ивана и Петра) по смерти Анны Иоанновны, последовавшей 17 октября 1740 года, персонифицировались в трех лицах. Одним их них был неуклюжий сирота-подросток Карл-Петер Ульрих, проживавший в далеком Киле и носивший титул герцога Голштейнского, — сын старшей дочери Петра I, Анны. Другим — тридцатилетняя легкомысленная красавица, вторая дочь Петра, Елизавета. И третьим — крошка, младенец, родившийся 18 августа 1740 года, правнук царя Ивана по имени Иван.
Он был сыном Анны Леопольдовны (родители: старшая дочь Ивана Екатерина и герцог Мекленбургский Карл Леопольд) и герцога Брауншвейгского — Антона Ульриха.
В 1731 году, едва вступив на трон, Анна Иоанновна издала указ, утверждавший престол за будущим ребенком ее племянницы, Анны Леопольдовны, которой в ту пору было всего тринадцать лет. Указ, но не завещание. Суеверная Анна Иоанновна, старательно избегавшая разговоров о смерти, даже смертельно заболев, отказывалась подписать срочно подготовленный кабинет-министром манифест о престолонаследии. Но 7 октября 1740 года она подписала его.
Время: 17 октября 1740 года.
Место: Санкт-Петербург.
Главное действующее лицо: Эрнст Иоганн Бирон, герцог Курляндский, фаворит императрицы Анны.
Итак, был решен вопрос об императоре, но не вопрос о власти. Кто будет регентом при двухмесячном младенце? Его мать или всесильный временщик, любовник Анны Иоанновны герцог Курляндский Эрнст Иоганн Бирон?