Убийства в замке Видер
Шрифт:
— Сохранившиеся связи?
— Вам покажется это странным, но есть люди, которые на всё пойдут ради меня.
— Почему же покажется странным? Вовсе нет, — улыбнулся Бейкер и посмотрел долгим взглядом. — Я их прекрасно понимаю.
— Оставьте ваши комплименты при себе, инспектор. У меня нет никакого желания выслушивать их. И вот теперь, когда Шондер исчез, я не знаю, что мне делать. Я столько времени потратила, столько сил, чтобы найти его — а он удрал, удрал как последний трус!..
— Знаете, когда тебе тычут пистолетом в лицо…
— Так вы вернёте
— Я сказал нет. И забудьте об этом.
— Проклятый полицейский!.. Я вас ненавижу.
— Спасибо, — невозмутимо сказал Бейкер. — Но мы отвлеклись, вам не кажется?
— А что вы ещё думаете услышать? Это всё. Я выследила его, но вы помешали мне свершить месть. Вместе с этим бароном вы следили за мной… вы же следили за мной, верно?
— Верно, ведь как я уже сказал раньше, сюда я прибыл исключительно из — за вас. Ведь нужно было вас остановить.
— И как я сразу не догадалась, что вы не случайно оказались здесь?..
— Да, в замке я оказался не случайно, и это верно. И я снова повторю, что только вы виноваты в том, что меня выдернули из Лондона.
— Ничего с вашим Лондоном не случится. Без вас реки крови вряд ли будут течь по улицам старого города.
— Будем надеяться, мисс Гибер. И что было дальше?
— Что дальше? — Мари пожала плечами. — А ничего. Я рассказала всё, что нужно. Что вы от меня хотите? Раскаяния? Так я искренне раскаялась и теперь горько сожалею, что приехала сюда. Лучше бы я послушалась Эдмона и осталась во Франции — и не имела бы чести познакомиться с вами, инспектор.
Последние слова Мари произнесла с неимоверным ядом, но Бейкер продолжал улыбаться.
— Ах, Мари, Мари, вы всё никак не угомонитесь. Вы сами знаете, что проиграли. И признаюсь честно, я очень рад, что у вас ничего не вышло.
Мари презрительно взглянула на него и поднялась.
— Я могу быть свободна? Из — за вас я опоздаю к обеду.
— Да, конечно. Вы можете идти, мисс Гибер.
— Мерси, инспектор, — ядовито сказала Мари и вышла, не оглядываясь.
Бейкер остался один. Мирно потрескивал огонь в камине, тикали часы, а инспектор всё стоял у камина и улыбался чему — то своему, когда дверь резко распахнулась.
Бейкер оглянулся.
— Так вы точно не вернёте мне пистолет, инспектор? — с вызовом спросила Мари, держась за ручку двери.
— У меня для вас только два слова: не надейтесь.
— Кажется, я говорила, что я вас ненавижу?
— А я уже говорил вам, что безумно рад нашей встрече?
Мари криво улыбнулась и закрыла дверь.
Глава двадцать первая. Бейкера настигает страшная болезнь
Пожалуй, лишь одно хорошее качество было у великой певицы: она выглядела великолепно в любой ситуации. Нарядов у Бинди Би было не меньше, чем драгоценностей, и если бы находящиеся в замке призадумались, то поняли бы, что ни разу не видели великую Бинди Би в одном и том же.
И на этот обед Бинди Би надела своё очередное шикарное платье, и Потсдорф, когда она вышла из — за ширмы
— Ты что, на вручение наград собралась?
— Бинди Би должна блистать, пусть даже и в таком поганом месте, — ответила Бинди Би и повертелась перед зеркалом, поправила причёску, оскалила зубы, проверяя, всё ли в порядке, подправила помаду и обернулась на актёра:
— Разве это так плохо: быть красивой?
— Очень даже хорошо. Уж я — то, как обладатель потрясающей внешности, прекрасно это знаю.
Бинди Би хмыкнула:
— Бинди Би не уверена, что ты был бы так популярен, если бы выглядел как Квазимодо.
Потсдорф был оскорблён до глубины души.
— Что?! Какой ещё Квазимодо? А как же мой талант?
— Талант? — Бинди Би гомерически расхохоталась. — Кто тут говорит о таланте? Только у одного из присуствующих в этой комнате есть талант, и это явно не ты. Бинди Би — настоящий талант, а тебе Бинди Би говорит, что ты обычная смазливая мордашка — не более. А с этой повязкой на голове ты просто смешон. Бинди Би интересуется, почему ты не избавишься от бинта?
— Потому что меня довольно — таки сильно шандарахнули, дорогая моя, — сердито ответил Потсдорф. — И это не шутки. Здесь убийство произошло, если ты забыла.
Актёр был недоволен: Бинди Би вздумала обвинять его в отсуствии таланта — она, у которой этого таланта ни на грош!.. Да у него уши вянут, как только по радио начинают передавать её так называемые песни.
— Бинди Би уверена, зря ты так сильно переживаешь за свою голову: кроме пустоты, там всё равно ничего нет, так что не особо она и пострадала, — сказала Бинди Би, продолжая вертеться перед зеркалом.
— Знаешь что, давай не будем ругаться, хорошо? — сказал Потсдорф, стараясь не вскипеть. — И так в последнее время мы что — то слишком часто ругаемся, так что давай пока оставим это.
— Бинди Би не против, — легко согласилась Бинди Би.
— Ну вот и умница. Пошли, а то опоздаем.
— Шеф, вы уже собрались?
Габи постучала в дверь и вошла, не дождавшись приглашения. И сразу увидела, что повелитель моды и не думает никуда идти. Сидя в кресле, он почёсывал Ди — Ди за ушком.
Собачонка, развалившись на его коленях, довольно ворчала.
— Вы ещё не собрались? — недовольно спросила Габи.
— А куда? — рассеянно поинтересовался Руппрехт, не отрываясь от собачки.
— Обед, шеф! Все уже собрались, а мы что, решили тут остаться?
В голосе Габи звучало сильное недовольство, и повелитель моды принялся оправдываться:
— Понимаете, Габи, Ди — Ди так пригрелась на моих коленях, что никуда… Ди — Ди, не кусайся, мне больно!.. никуда не хочет идти. Лежит и лежит себе, и я подумал… Ди — Ди, я кому говорю, не кусайся!.. и я подумал, что попрошу дворецкого принести обед сюда… я же имею право обедать у себя в комнате, верно? Я же заслужил, правда?… Ди — Ди, прекрати кусаться! — внезапно взвыл повелитель моды и затряс укушенной рукой. — Хватит, прекрати! Я тебе что, бревно?