Убийства в замке Видер
Шрифт:
Габи проигнорировала комплимент и раскрыла дверцы шкафа. Она чувствовала, что Потсдорф не сводит с неё глаз, и это было вдвойне неприятно. Как понять не может этот смазливый актёр, что ей совсем не нужны ни его комплименты, ни его взгляды, ни внимание!..
— Вы что же, игнорируете меня, дорогая? — медово поинтересовался Потсдорф.
Габи молча перебирала книжные корешки.
— А почему вы меня игнорируете? Я вам не нравлюсь? А я вам скажу, что считаю вас самой красивой женщиной здесь.
— Своим
— Это ещё почему?
— Потому что моё терпение не резиновое, ясно?
Потсдорф развлекался.
— И что же вы мне сделаете? Ударите по голове? Ну так простите, наш дражайший убийца вас опередил. Меня ведь чуть не убили, если вы забыли.
И Постдорф картинным жестом указал на повязку на голове.
— Так что я чуть-чуть на тот свет не отправился.
— Чуть-чуть не считается.
— То есть как это не считается? Очень даже считается. Я, между прочим, чуть не стал очередной жертвой, и даже не знаю, почему в живых остался.
— Да вы сразу в обморок грохнулись.
— И вовсе не грохнулся, — с обидой сказал актёр.
— Ну как же не грохнулись, когда очень даже грохнулись. Сами же говорили. Забыли?
— Ничего такого я не говорил, — отозвался Потсдорф, оглядываясь на инспектора, и увидел насмешливую улыбку. — Правда моя, я ничего такого не говорил. А если бы даже и говорил, то не вижу в этом ничего позорного. Если бы вас так приложили, вы бы сразу концы отдали.
— Подходящий разговор для девушки, — насмешливо заметила Габи.
— Так вы же сами мне не даёте развернуться на полную!.. Вы сами постоянно меня останавливаете, а я бы много чего сказал, ой как много!..
— Вы всем девушкам в замке ой как много говорите.
— Да вы что же, ревнуете? — поразился Потсдорф.
— Что? — презрительно сказала Габи и окинула актёра не менее презрительным взглядом. — Я? Ревную? К вам?! Нашлось сокровище. Мне противны ваши ухаживания-и не мне одной. Вы ко всем пристаёте — к Ангелике, к Берте, а ведь встречаетесь с Бинди Би. И вам не стыдно?
— Вот только не надо читать мне моралей. Дорогая моя, я актёр, человек искусства, а люди искусства несколько отличаются от остальных. Нам свойственна некоторая лёгкость в отношениях, в словах, в поступках. Я очень возвышенная натура с ранимой душой и тонким восприятием, — с томным видом сказал Потсдорф.
Габи больше не могла это выносить. Бытро взяв первую попавшуюся книгу, она поспешила покинуть библиотеку и только в коридоре вздохнула с облегчением.
Петри рано радовалась. Потсдорф решил продолжить разговор и вышел следом. Здесь инспектора не было, и актёр мог позволить себе лишнее.
— Я не просила провожать, — сердито сказала
— Это полностью моя инициатива, — довольно сказал актёр.
— И всё же я бы попросила вас…
— Я вам не нравлюсь? — удивился Потсдорф.
— Нет, — отрезала Габи.
— А мои фильмы?
— Почему вы говорите об одном фильме в множественном числе?
— Скоро я снимусь в новом.
— С чем вас и поздравляю. Не стойте на пути, освободите дорогу, — потребовала сердито Габи, когда Потсдорф загородил дорогу.
— Книгу будете читать?
— Уж всё лучше, чем ваши глупости выслушивать, — отрубила Габи, обошла Потсдорфа и направилась в свою комнату.
— Вы за словом в карман не полезете, — восхитился за спиной Потсдорф.
Габи не отвечала и лишь ускорила шаг, но Потсдорфу захотелось развлечься, и он последовал за ней. Он не отставал ни на шаг и говорил всякие глупости, пытаясь вызвать улыбку на лице Петри.
— Ну что вы такая суровая?.. — говорил Потсдорф. — Не улыбнётесь ни разу… вы совсем не умеете улыбаться?
Петри не отвечала и с тоской думала, за что ей такое наказание. У неё голова раскалывается уже от одной Ди-Ди, а тут ещё этот покоритель женских сердец. Когда он от неё отстанет?
Потсдорф не отставал и продолжал болтать глупости. Послушав несколько минут, Габи пришла к выводу, что более глупого человека ещё не встречала.
— Вам не надоело? — сердито спросила она, не оглядываясь.
— Нисколько. А вы знаете, о чём мы говорили с инспектором?
— Не имею понятия.
— Он со мной советовался.
— С вами? — презрительно переспросила Габи.
— Не с призраком же Анхелы фон Видер. Конечно, со мной. И я сказал ему пару весьма дельных советов.
— Верится с трудом, — пробормотала Габи.
— И тем не менее это так. И вообще, скажу вам по секрету: Скотланд-Ярд в полном замешательстве. Головы так и летят с плеч, а он не продвинулся ни на йоту. Я вообще сомневаюсь, что он найдёт убийцу…Миленький замок, правда? — продолжал Потсдорф, окидывая взглядом тёмные стены. — Такой атмосферный. Прямо сошёл с книжных страниц.
— Никогда не думала об этом, — сквозь зубы сказала Габи.
— Это ещё раз доказывает, как мы, люди искусства, отличаемся от вас, обычных обывателей с ограниченным кругозором.
Это было слишком.
— Знаете что? — зло сказала Габи, резко повернувшись, и Потсдорф почёл за лучшее отступить на несколько шагов. — Знаете что? Идите — ка вы лучше к себе и займите свой слишком болтливый рот бренди. Вы меня утомили!
— Но дорогая моя, зачем так грубо? — ответствовал Потсдорф, однако, не приближаясь. — Я ничего крамольного не говорил. Я восхищался замком баронессы. Ведь правда же он хорош?