Убийство на острове

Кларк Люси

– Давай туда.

Руки рассекали прозрачную воду, заходящее солнце ласкало лица. Бэлла ощутила, как тело расслабляется, освобождаясь от напряжения. Словно какая-то слегка сместившаяся деталь встала на место. «Только ты и я».

Глава 5

Робин

Робин задвинула продукты для салата подальше, оставив место для вина, и закрыла холодильник. Наконец-то они закончили разбирать покупки. Спина привычно заныла. Робин прогнулась, затем потянулась и бросила взгляд на часы. Пора искупаться. Перед глазами возникла картина: ароматная мыльная пена, блестящее от воды тельце Джека. Иногда вечерние водные процедуры доставляли истинное наслаждение. Робин любовалась идеально гладкой кожей малыша и наблюдала, как он с довольным видом бьет руками по

воде. Особое удовольствие она испытывала, заворачивая сына в пушистое полотенце и ощущая чистоту и свежесть. Порой же ей хотелось побыстрее покончить с купанием, чтобы, уложив Джека, спуститься вниз – и что? Посмотреть очередной сериал вместе с родителями? Включить ноутбук и попробовать реанимировать заброшенную карьеру?

Робин вынула из кармана телефон. Вот черт, нет связи. Неудивительно, с такими-то толстыми каменными стенами. В проеме открытой входной двери виднелись очертания скал к западу от виллы. Можно попробовать забраться на них, вдруг сигнал появится?

Робин предупредила Ану и Элеонору, которые распаковывали чемоданы в отведенной им комнате, и вышла из дома. Стоял теплый вечер. Узкая тропинка огибала скалы. Робин зашагала по твердой земле, чувствуя, как болят от напряжения ноги. Дыхание сбилось. Приятно размяться после целого дня, проведенного в кресле самолета, а затем в такси. И стоило забираться в такую даль всего на четыре дня? Не потому ли экология планеты оказалась под угрозой, что люди скачут с одного континента на другой, считая, что организовать девичник – прямо-таки священный долг? Раньше невеста просто приглашала подружек на ужин накануне свадьбы. Сейчас прощание с холостой жизнью превратилось в модную традицию: разрабатываются целые программы, включающие алкогольные игры и примитивные викторины. Неужели такие вечеринки и впрямь кому-то нравятся?

Свой девичник Робин вспоминала с содроганием. Приглашать на такое мероприятие маму – не самая удачная идея. Конечно, когда тебя постоянно окружают любовью, теплотой и пониманием, невозможно сказать «нет». В итоге Робин весь вечер мучилась, ощущая необходимость сдерживаться.

Такое впечатление, что в ней заключены как минимум три разные натуры. С родителями она была уравновешенной, доброй, благоразумной и сильной. В профессиональном окружении – целеустремленной, высокоорганизованной и даже слегка жесткой. В компании друзей после нескольких бокалов спиртного показывалась иная Робин: импульсивная, бесстрашная, не чурающаяся крепкого словца. Во время девичника пришлось жонглировать всеми тремя ролями сразу, а это оказалось весьма непросто. Она выбилась из сил, пытаясь сообразить, какой должна быть в тот или иной момент, и мечтала лишь о том, чтобы вечеринка поскорее закончилась.

Позже, нечто похожее произошло с ее браком. Проблема заключалась в том, что Робин и сама уже не понимала, кто она на самом деле.

В зарослях низкого кустарника пели невидимые цикады. Икры горели, под мышками проступил пот. Сзади раздался шорох, словно кто-то неосторожно пнул ногой комок земли. Робин нервно оглянулась – никого. Наверное, какой-нибудь зверь. Или камень скатился по склону. Мягкий вечерний свет слегка сгладил очертания окружающих предметов. Притулившаяся на краю утеса вилла выглядела одинокой. Робин почувствовала себя неуютно. Закралась мысль: возможно, стоит вернуться. Она бросила взгляд на экран: сигнал не появился. Придется карабкаться еще выше, чтобы услышать голосок сына.

Робин двинулась по тропинке, размахивая руками и прерывисто дыша. Надо же, она ведь раньше была в отличной форме! В школе не пропускала ни одних соревнований, ноги вечно украшали синяки и ссадины, а с пальцев не исчезали лейкопластыри. В свободное время Робин вместе с Дрю лазила по деревьям, строила хижины и играла в догонялки в лесу. Как она скучает по тем беззаботным дням! И по брату.

Совершенно запыхавшись, Робин наконец поднялась на вершину утеса. Вознаграждением стала одна полоска в углу экрана смартфона: есть сигнал! Пальцы нажали кнопку вызова. Джек сейчас, наверное, в своей пижамке с динозаврами, а волосы на затылке еще мокрые и пахнут шампунем.

– Робин! – раздался в трубке радостный голос матери. – Ты добралась?

– Да, только что приехали. Как там Джек?

– Прекрасно! Мы чудесно провели день: сели на поезд и отправились в Брокенхёрст. Видела бы ты лицо сына, когда нам встретились пони породы Нью-Форест!

– Дашь ему трубку?

– Прости, милая, ты немного опоздала. Джек уже уснул.

Она

стояла на вершине утеса, пытаясь справиться с разочарованием. Где-то позади раздался крик козы. Робин обернулась и увидела человека, бегущего быстро и уверенно. Широкие плечи, короткие обесцвеченные волосы… Да это же подруга Бэллы! Их представили друг другу в зале вылета, но Робин едва ли обменялась с новой знакомой парой слов. Как там ее зовут? Ах да, Фэн. Как же легко она двигается, словно скользит над землей! И ноги такие мускулистые и в то же время стройные. В светлых волосах золотые блики от заходящего солнца, руки загорелые, и бежит так свободно, однако в то же время кажется полностью сосредоточенной. Недавно Робин слушала подкаст, в котором рассказывали о состоянии потока: способности полностью погрузиться в процесс и максимально выкладываться, совершенно забыв обо всем, что тебя окружает. Выдающиеся спортсмены, художники и писатели умеют так делать – значит, любому по силам освоить эту науку. Но настрой быстро улетучивается, нужно тренироваться. Надо же, Фэн в состоянии потока.

Робин наблюдала за бегуньей со всевозрастающей ностальгией, скучая по тем временам, когда она сама была сильной и подтянутой. Во время беременности ее мускулистое и гибкое тело приняло совершенно другие формы – впрочем, повлиять на этот процесс не представлялось возможным. Робин считала, что готова к родам, и не сомневалась в своей выносливости – как физической, так и психической. Она прочитала книгу о том, как женщины становятся матерями: вопят, отдаются во власть боли, не боясь ее. Вот только организм решил иначе. После двенадцати часов схваток началась кровавая рвота. Инфекция. Робин подключили к монитору. Она больше не могла корчиться, но оставалась возможность кричать.

«Милая, потише», – сказал Билл. «Потише»? Вообще-то кое-кто здесь производит на свет нового человека! «Я буду орать, и точка!» – спокойно ответила Робин, и один бог знает, чего ей стоило держать себя в руках.

Она выполнила свое обещание, но тело, несмотря на подаренную ему природой силу, так и не смогло справиться со своим предназначением. Через тридцать шесть часов охрипшая девушка согласилась на экстренное кесарево.

Главное, малыш с копной темных волос и розовым личиком, которое Робин беспрестанно целовала, родился здоровым. И все же мысль о том, что скальпель разрезал ее мышцы и ткани, не выходила из головы. Из-за инфекции Робин пришлось задержаться в больнице, и некогда мускулистое тело ослабело и стало дряблым. Мышечный корсет больше не справлялся со своей задачей, начала болеть спина… Там, где раньше были кубики на прессе, теперь при любом усилии из разрезанного живота выпирала часть плоти. Робин направили на физиотерапию и предложили делать какие-то убогие упражнения, вращая тазом. «Да я раньше подтягивалась на любом турнике», – возразила она. Врач лишь покачала головой: «Не спешите. Вы только что родили».

Вообще-то многие производят на свет младенцев. У некоторых женщин фигура оставалась подтянутой, хотя они завели по трое-четверо детей. А вот Робин тело подвело. Она больше ему не доверяла.

Наблюдая за Фэн, девушка вспоминала себя в те времена, когда была активной, энергичной, сильной, и восхищалась красивой и мускулистой фигурой бегуньи.

Та вдруг заметила ее и улыбнулась. Робин залилась краской – смутить ее всегда не составляло труда.

Фэн замедлила темп, приблизилась, оставляя за собой дорожку из поднявшейся в воздух пыли, и остановилась, уперевшись руками в бока. Грудь под футболкой без рукавов вздымалась едва ли чаще, чем обычно.

– Как пробежка?

– Прекрасно! Аромат багульника и ни души вокруг. Здесь шикарно!

Восторженность Фэн невольно вызывала улыбку. Во время перелета Бэлла полностью завладела вниманием своей подруги, и Робин решила, что вряд ли у нее окажется много общего с новой знакомой. Какое нелепое и категоричное суждение! Не иначе как результат долгого совместного проживания с родителями.

Лишь теперь ей выпал шанс внимательно рассмотреть спутницу: сережка в носу – простой серебряный гвоздик в правой ноздре, обесцвеченные волосы, выбритый висок. Сама Робин не осмелилась бы даже озвучить подобное желание в парикмахерской. Ее родители назвали бы такую стрижку «нестандартной». Как, впрочем, и многое другое: татуировки, пирсинг, крашеные волосы, отношения с представителями своего пола… Она пристально глядела на пышущую жизнью энергичную женщину, такую необычную и уверенную в себе, и думала: «Вот такой я хочу быть».