Убийство от-кутюр. Кто подарил ей смерть?
Шрифт:
— Кто говорил?
— Ну, это все знают, — ответил Николас, взмахнув рукой с ухоженными ногтями. — А посмотрите на Терезу и Майкла. Что это за брак, а?
— И что же это за брак?
— Господи, да это фарс! — рассмеялся Николас. — Когда они поженились, Тереза уже была заместителем редактора раздела моды в «Стиле», а Майкл только-только открыл свою студию в убогой комнатушке на Шарлотт-стрит. Он фотографировал вышитые грелки на чайник по три гинеи за час. Разумеется, понятно, зачем он на ней женился. На это была масса причин.
— Что
— Вы же знаете, кто такая Тереза? — спросил Найт.
— Нет.
— Вторая дочь лорда Клэндона. Она купалась в деньгах. Чуть ли не в прямом смысле. Тереза пошла работать просто для развлечения, а потом выяснилось, что у нее потрясающая интуиция. Майклу хватило ума не упустить эту возможность. Он ничего, совершенно ничего не добился бы без Терезы. Полагаю, Клэндоны были в бешенстве, когда она за него вышла. Но ирония в том, что сейчас они поменялись местами.
— Что вы имеете в виду?
— Дорогой мой! — воскликнул Найт. — Майкл сделался comme il faut [8] . Не будь он зятем Клэндонов, они не сумели бы теперь заполучить его даже на званый ужин. Нет, что вы.
Как частное лицо, Генри позволил себе в этом усомниться, но промолчал. Он только заметил:
— Все это еще не значит, что их брак — фарс.
— Не хочу казаться циничным, — сухо ответил Николас, — но у Терезы выше шеи — сплошная кость. Без единого просвета. Потрясающее чувство тенденций моды, и все. А у Майкла всегда была масса разных интересов. — Последние его слова прямо-таки сочились ядом. Генри попросил его уточнить насчет интересов Майкла.
8
Благопристойный, принятый в обществе (фр.).
Неожиданно модельер сделался неразговорчивым:
— О, много всего. Ходит немало слухов, понимаете…
— Какие-то из этих слухов касались Хелен Пэнкгерст? — поинтересовался Генри.
Найт искренне удивился:
— Нет… Хелен тут ни при чем… Речь о… — Он поколебался и продолжил, не говоря совершенно точно ни слова правды: — Я не сплетник, инспектор. Вполне возможно, что ходили слухи о Майкле и Хелен. Просто я ничего не слышал, вот и все. — Судя по его тону, он об этом сожалел.
— А о чем вы слышали? — настаивал Генри, но ему не удалось добиться от Найта большей определенности. Если верить ему, то у Майкла имелись эстетические и интеллектуальные потребности, а у них с Терезой не было ничего общего никогда в жизни. Майкл существовал в другом мире. В последнее время Майкл куда больше интересовался театром и балетом, чем модой. Наконец Генри сдался и, решив, что при первой же возможности вернется к этой теме, перешел к расспросам о событиях предыдущего вечера.
— Я допоздна работал, — сообщил Найт, — и, наверное, где-то около полуночи мне пришло в голову спуститься в забегаловку внизу и пропустить стаканчик
— Вы имеете в виду «Оранжерею»?
— Ага. Жуткое место, правда? Но полезное, если живешь в том же доме.
Генри выглянул из окна и понял, что смотрит прямо на редакцию «Стиля» на другой стороне Эрл-стрит.
— Вы не заметили света в окнах через дорогу? — поинтересовался он.
— Не то чтобы я его именно заметил, — ответил Николас, — я знал, что он будет гореть. Это же была ночь подготовки парижского номера. Я бы скорее заметил, если бы его там не было, если вы понимаете, о чем я.
— Итак. Вы спустились в «Оранжерею» и встретили там мистера Горинга и мистера Барри.
— Верно. Они как раз заканчивали ужинать. И оба были до отвращения веселы, должен признать. Хорас рассказывал бесконечные, до смешного правдивые истории. Годфри нацепил маску рубахи-парня. Думаю, это непросто, когда пьешь только тоник. Единственное, что я могу предположить, они заключили выгодную сделку и отметили ее. Я был вымотан, вы не поверите, насколько я был вымотан. Не знаю, как я все это выдержал.
— Тогда зачем, — поинтересовался Генри, — вы приняли приглашение мистера Горинга и отправились к нему домой?
Николас замялся:
— Я всегда говорил, что не ползаю на коленях перед людьми, которые мне не нравятся, даже если они важные шишки. Но к сожалению, порой этого нельзя избежать. Мне не стоит ссориться со «Стилем», понимаете? Мне попросту нельзя с ними ссориться. Вы ведь понимаете меня?
— Разумеется, — ответил Генри. — Итак, вы с мистером Барри поехали на Бромптон-сквер, а мистер Горинг зашел за остальными в редакцию. Кстати, миссис Горинг была на вечеринке?
— Лорна? Нет, ее не было. Она находилась в загородном доме. У них есть дом в Суррее, помимо лондонского, вы знали? Вот вам еще один парень, которому хватило ума жениться на деньгах.
— Скажите, вам не показалось, что кто-нибудь из сотрудников «Стиля» выглядел расстроенным или нервничал? Или вообще вел себя не так, как обычно?
— Обычно? — Николас взвизгнул от смеха. — Никого из них нельзя назвать обычным даже в лучшие их дни. Дядюшка был таким же грубым, как всегда, — полным хамом, откровенно говоря. Майкл дразнил бедного старого Хораса. Должен признать, что меня это несколько порадовало. Тереза вела себя на удивление тихо, а Марджери показалась мне совершенно больной.
— А что вы можете сказать о мисс Филд?
— О мисс Филд? Кто это?
— Секретарь мисс Френч. Вы подвозили ее домой.
— О, наша фея из Сурбитона. Так что с ней?
— Она вела себя как обычно?
— Понятия не имею, — ответил Николас, — я ее никогда раньше не видел. И, честно говоря, она, бедняжка, не могла бы при всем желании вести себя более обычно, если вы понимаете, что я имею в виду.
— Итак, вы отвезли мисс Филд и мистера Барри домой и вернулись сюда?
— Верно. Я живу на чердаке, в элегантной бедности. Хотите взглянуть на мое гнездышко?