Убийство по-министерски
Шрифт:
Она говорила это извиняющимся тоном, словно в поломке томографа была лично ее вина, и это тоже удивило меня. Несмотря на неопытность этой девушки, я подумал, что Катюхе повезло, что именно она помогает лечащему врачу: Наталия Константиновна явно была доброй и не успела утратить сочувствия к своим пациентам. Даже жаль, если эта девушка очерствеет со временем…
«А ты сам не очерствел со временем на своей работе? — спросил вдруг меня внутренний голос. — Или переживаешь каждое горе как свое собственное?»
И вынужден был признать, что, несмотря на то что
Вспомнил я и о сегодняшней моей визитерше, Надежде Алексеевне Скоробогатовой, у которой пропал муж. Сочувствовал ли я ей? Несомненно. Хотел ли, чтобы ее муж нашелся? Безусловно. Но потерял бы сон, если бы узнал, что его нет в живых? Вряд ли… Пожалел бы по-человечески, конечно, постарался бы утешить, как мог, но и все на этом.
— Но вы не волнуйтесь! — продолжала тем временем Наталия Константиновна. — Катюше очень повезло! Операцию берется делать лично заведующая отделением, Маргарита Федоровна! Это очень опытный хирург, поверьте! А может быть, обойдется и без операции!
— А вы считаете, как было бы лучше? — неожиданно спросил я — почему-то интуитивно чувствовал, что эта женщина не станет мне врать.
Ее серые глаза слегка расширились, она покачала головой и медленно проговорила:
— Не знаю…
— То есть существует опасность неблагополучного исхода? — прямо спросил я.
— Такая опасность существует всегда. Но если провести полное обследование, хорошо сделать операцию и потом правильно вести ребенка весь реабилитационный период, все будет хорошо! — твердо сказала она, серьезно глядя мне в глаза.
— Что ж, вы меня обнадежили, — улыбнулся я. — Спасибо!
И, попрощавшись, направился к выходу. Приехав домой, я сразу почувствовал, как проголодался за день. Толком пообедать мне так и не удалось, только возвращаясь из «Диониса» я перехватил бутерброд с сыром, которым со мной не очень охотно поделился эксперт Михаил Черновицкий.
Едва я налил в кастрюлю воды и поставил на плиту, чтобы сварить себе пельмени, как зазвонил сотовый. Звонила Ольга.
— Ты все-таки навестил дочь. Что ж, лучше поздно, чем никогда, — начала она без приветствия. Но хоть и без наездов, и на том спасибо.
— Угу, — неопределенно пробурчал я, бросая в кастрюлю щепотку соли. — Это все, что ты хотела мне сказать?
— Нет, не все! — в голосе Ольги зазвучали деловые нотки. — Ты в курсе, что Катю будут оперировать?
— Еще неизвестно, будут ли, — уточнил я.
— Будут! — категорично сказала Ольга. — Вопрос уже решен.
— Откуда такая уверенность? Я сегодня разговаривал с лечащим врачом, и она сказала, что…
— Ты всегда разговариваешь не с теми людьми, с кем нужно! — перебила меня Ольга. — У тебя совершенно не развита практичность и деловая логика!
— Увы, — констатировал я.
— В общем, я беседовала с заведующей, — подчеркнула Ольга. — Она лично берется делать операцию. Но, как ты понимаешь, не безвозмездно…
— Что? — последнее замечание Ольги было для меня новостью. — А, ну да, операция же плановая, значит, нужно оплатить… Но ведь это же не слишком крупная сумма? Тысяч десять, как я понимаю?
Ответом мне послужил саркастический смех жены.
— Ты не устаешь меня удивлять! Какие десять тысяч? Пятьдесят!
— Что? — удивился я, механически запуская в кипяток пельмени.
— Пятьдесят! — повторила Ольга. — И это не считая услуг анестезиолога.
Тут я уже отреагировал более эмоционально:
— А почему анестезиологу? Наркоз же должен входить в общую стоимость и оплачиваться в кассу, как я понимаю?
— Слушай, Синицын, ты как будто вчера родился, честное слово! — с издевкой прозвучал Ольгин голос. — Я вообще не понимаю — как ты с таким мировоззрением в полиции-то работаешь? Эти деньги пойдут не в кассу, а лично врачам! Лично, понимаешь?
Разумеется, я тут же все понял. Действительно, проклятое интеллигентское воспитание и образование и менталитет юриста сделали свое дело: я всегда в первую очередь думаю о том, что все должно быть по закону. И всем своим нутром ненавижу все эти обходные пути. Я категорически против всех этих конвертов и сований «благодарностей» в карман. И если символическую коробку конфет и бутылку коньяка, подаренные ПОСЛЕ того, как дело сделано, еще приемлю, то от подобного откровенного вымогательства меня просто наизнанку выворачивает.
Разумеется, я родился не вчера. И прекрасно помню, что родился в России, где подобные вещи — обычное явление. Конечно, я наслышан о том, что в медицине процветают поборы, да и не только в медицине. В системе образования, к примеру. Почему-то у нас привыкли считать, что врачи и учителя — самые низкооплачиваемые профессии. Однако при этом не учитывается, что есть люди, которые получают и того меньше. Воспитатели, к примеру, или уборщицы. Библиотекари, музейные работники… Да вся бюджетная сфера! И не только бюджетники. Я как-то разговаривал с девушкой, проходившей свидетельницей по делу об ограблении, так вот она работает кассиром в магазине. И зарплата ее составляет восемь тысяч рублей в месяц. Для нашего региона это совсем немного.
А разве труд представителей других профессий менее важен? Однако врачи и учителя почему-то решили для себя, что раз они такие бедные-несчастные и о них государство не заботится, то они имеют полное право заботиться о себе сами. Просто, по сути, вымогая деньги из пациентов и учеников. А разве кому-то придет в голову дать взятку библиотекарю, уборщице или какому-нибудь корректору, работающему в рядовой газете?
Конечно, все это было мне известно, просто не приходило в голову, что это когда-нибудь коснется меня лично. Или моих близких. Но теперь вот коснулось.