Убийство по-римски
Шрифт:
— Простите, — сказала Софи, ошеломленная силой его ярости.
Он встал, отошел и, стоя спиной, быстро заговорил:
— Хорошо, почему бы вам прямо не сказать? Если мне так отвратительно это представление, какого черта я в нем участвую? Вы ведь об этом думаете, не так ли? Ну-ну. Я угадал?
— Если даже и так, то это меня не касается. Кроме того, я вам об этом сказала. Там, наверху. — Софи перевела дух. — Кажется, это было столетья назад, — сказала она. Столетья.
— В конце концов, мы прошли почти через двадцать веков. Простите, что я вел себя безобразно грубо.
— Забудьте об этом, — сказала Софи. Она взглянула на резко подсвеченную голову Митры. — Если подумать, он вовсе не грозный. Такой пухленький, мирный — согласны? А не странно ли, что его пустые глаза словно глядят? Можно поклясться, что в них зрачки. Вам не кажется…
Она вскрикнула. Бог исчез. Полная тьма опустилась на них, как бархатный полог.
— Все в порядке, — сказал Грант. — Не беспокойтесь. Это предупреждение, что скоро они закрывают. Свет зажжется через секунду.
— Слава Богу. Здесь так… так непроглядно темно. Как слепота.
— О тьма! О безутешность!
— Это ведь из «Лира»? С вашего позволения, не слишком радующая цитата.
— Где вы?
— Здесь.
В отдалении послышался ропот голосов, искаженных, многажды преломленных стенами проходов. Грант взял Софи за руку. Бог снова возник, он спокойно глядел в никуда.
— Вот вы где, — сказал Грант. — Пойдемте. Не пора ли нам подняться в современный Рим?
— С удовольствием.
Он взял ее под локоть, и они начали восхождение. Через инсулу, налево и затем прямо к железной лестнице аркады, из которой доносился неумолкающий голос воды. Вверх по железной лестнице. Через вторую базилику, мимо Меркурия и Аполлона и затем по последнему пролету каменных ступеней к свету; здесь и была церковная лавка, вполне нормальная, ярко освещенная.
Ее уже закрывали монах и двое юношей, продававших открытки и сувениры. Они внимательно посмотрели на Гранта и Софи.
— Больше там никого, — сказал им Грант. — Мы последние.
Они раскланялись.
— Спешить некуда, — сказала Софи. — Верхняя базилика открыта до захода солнца.
— А где все остальные?
— Надо думать, в атриуме.
Однако садик был пуст, да и базилика почти пуста. Последние запоздавшие туристы спешили к главному выходу.
— Он собрал их на улице, — сказал Грант. — Вот и они. Пойдемте.
У портика, где они стояли перед экскурсией, недовольной толпой собрались гости мистера Мейлера: Ван дер Вегели, майор, леди Брейсли, Кеннет и в стороне Аллейн. Два роскошных лимузина были уже поданы к церкви.
Грант и Аллейн одновременно спросили друг друга:
— Где Мейлер? — И затем без остановки: — Вы его не видели?
Глава четвертая
Отсутствие мистера Мейлера
— С тех пор, как он улизнул искать вас, — прокричал майор Суит, злобно глядя на Кеннета. — Еще там, внизу.
— Искать меня, — безразлично проговорил Кеннет. — Понятия не имею, о чем вы. Я его не видел.
— Он пошел искать вас, когда вы вернулись фотографировать Аполлона, — сказал Аллейн.
— Значит, он передумал. В последний раз я его видел, когда… знаете… это было… это было как раз перед тем, как я вернулся к Аполлону.
Кеннет странно растягивал слова. Закончив, он бессмысленно хихикнул, закрыл глаза, затем лениво их приоткрыл. При свете дня Аллейн заметил суженные зрачки.
— Да, это точно, — протянул Кеннет. — Я помню. Тогда.
— И он не пошел за вами и леди Брейсли, майор Суит?
— Я полагал, что это и так ясно, сэр. Не пошел.
— Леди Брейсли, он не подходил к вам в атриуме?
— Если вы имеете в виду тот довольно мрачный садик, куда доставил меня галантный майор, мой ответ — нет, — сказала она. — Мистер Мейлер не подходил ко мне ни там, ни где-либо еще. Не знаю почему, — она уставила свои жуткие глазищи на Аллейна, — но это выглядит как-то неподобающе, вам не кажется?
Побагровевший майор Суит — слова его прозвучали фальшиво — сказал, что, по его разумению, леди Брейсли предпочитала остаться в атриуме в одиночестве.
— А вот это зависело от того, что предполагалось взамен одиночества, — сказала она.
— Я вам скажу… — начал он в волнении, но Аллейн перебил его.
— Попрошу всех остаться на своих местах, — сказал Аллейн. И Гранту: — Вы ответственный, так ведь? Будьте другом, присмотрите, чтобы все остались здесь, хорошо?
И он ушел — назад в церковь.
— По-моему, это довольно-таки бесцеремонно, — кипел от злости майор. — Приказывает людям, черт возьми, как проклятый полисмен. Что он о себе возомнил!
— Я полагаю, нам лучше делать, как он сказал, — заключил Грант.
— Почему?
— Потому что у него, кажется, есть то, что Кент угадал у Лира, — проговорил Грант, слегка улыбаясь Софи.
— Это что за чертовщина?
— Властность.
— Вот это верно, — сказала Софи.
— По-моему, он великолепен, — сказала леди Брейсли, — очень важный и деспотичный.
За этой оценкой последовало долгое неловкое молчание.