Убийство Принца Теней

Шойерер Хелен

Кто-то рассмеялся.

— Сердца рейфов или женские сердца?

— Боевой Меч никогда не скажет, — хмыкнул Талемир.

Дрю прочистила горло.

— И все же я чуть не прикончила его, когда мы сражались на северном периметре.

Уайлдер фыркнул.

— Вряд ли. И напомни мне, почему ты пыталась сразить Боевого Меча?

Группа рейнджеров заинтересованно переглянулась.

Дрю небрежно пожала Талемиру плечами.

— Просто хотела убедиться, что он тот, за кого себя выдает.

Ореховый взгляд Талемира загорелся

весельем.

— Ты проиграла тот бой.

— Как я уже сказала, ты был почти у меня в руках.

Боевой Меч одарил ее ленивой улыбкой.

— Мне казалось, я ясно выразился. Ты можешь получить меня в любое время.

Щеки Дрю вспыхнули.

Один из старших мужчин рассмеялся.

— Боевой Меч или нет, но продолжай действовать ей на нервы, и моя монета будет на Дрю.

— Слышу, слышу, — добавила Адриенна.

Но Дрю уже перестала слушать: сталь на ее запястье раскалилась добела. Ее взгляд метнулся к Талемиру, который уже поднимался на ноги.

Помещение наполнилось странным шипением и резким запахом жженых волос.

Дрю услышала крик Баледора с вершины башни, но было уже слишком поздно.

Чудовища настигали их.

Зазвенела сталь, вынимая оружие из ножен, и Адриенна прокричала приказ оставаться в строю.

Взгляд Дрю снова упал на Боевого Меча, и на губах ее зазвучало обвинение. Неужели полурейф каким-то образом предупредил своих собратьев о том, где они находятся? Неужели он продал их Тьме?

Ужас на его лице говорил об обратном, но времени не было.

Порыв ледяного ветра пронесся по башне, и стекло разлетелось вдребезги, хлестнув тенью.

Дрю выхватила меч, подаренный ей отцом. Сейчас было не время для расспросов. Настало время бороться за свою жизнь.

8. ТАЛЕМИР

Тьма обвилась вокруг их отряда, как гадюка, подбирая время для идеального удара.

Талемир держал по мечу в каждой руке, но на первом этаже сторожевой башни было слишком тесно, чтобы поджечь их.

Крики пронзили воздух, когда тени, приняв облик воплощенных кошмаров, обрушили на группу рейнджеров свой неповторимый ужас.

Талемир не стал тратить время на раздумья. Он просто нанес удар. Он перерезал черные сухожилия на коленях одного из монстров. Его ответный вопль подсказал ему, что нужно атаковать снова, пока он слаб и быстр. Он наносил быстрые и точные удары, заставляя тварь изгибаться перед ним.

Краем глаза он увидел, как Уайлдер поворачивается к двум рейфам, и его клинки блестят черно-красной кровью.

Хотя Талемир жаждал открытого пространства и свободы атаки по своему усмотрению, он понимал, что стратегически лучше сдержать стычку в стенах башни.

— Завлеките их внутрь, — кричал он всем, кто его слушал, и сердце его гулко стучало. — Здесь мы сможем их задержать.

Тьма набросилась на него, но боль не была такой, как раньше. Вместо

этого его собственные тени жаждали ответить на зов. С того рокового дня он не раз сражался с рейфами и каждый раз испытывал первобытное желание стать единым целым с ночью. Но эти инстинкты противились тем, что привили ему тренировки на боевых мечах, — второй натуре, выкованной для того, чтобы убивать монстров, убивать их всех за то, что они сделали со срединными мирами, с ним, с Маликом… Наказать их за пятно, которое они оставили на его теперь уже черном сердце, и за то, как они ожесточили Уайлдера, мальчика, а теперь мужчину, который когда-то был таким беззаботным.

Талемир издал гортанный рев, вырвавшись из плети силы, угрожавшей ему. Он снова закричал, наступая на своего чудовищного противника. Затем он прыгнул на тварь, глубоко вонзая клинки в морщинистую сухожильную плоть и вырезая первое сердце в этой стычке.

Крики были леденящими душу, пока чудовище не затихло.

Талемир бросил пульсирующую черную массу на землю, из нее хлынула темная кровь, резкий запах которой обволакивал ноздри. Обсидиановые полосы заслонили ему обзор, но он бросился на пути другого рейфа и, сделав выпад, обрушил на него столько тезмаррианской кары, сколько смог.

Судя по тому, что он понял из ослепительного хаоса, их отряд из десяти рейнджеров и двух Боевых Мечей столкнулся по меньшей мере с пятью рейфами. В то же время их кошмары настигали их, затягивая в прошлые травмы. Талемир бешено сканировал тесное пространство и заметил Дрю и Адриенну, сражавшихся спина к спине: Дрю владела прекрасным мечом, а Адриенна отрубала конечности рейфов боевым топором. Обе женщины отлично держались на ногах, в то время как остальные рейнджеры пытались сдержать натиск темной магии.

Дрю двигалась как танцовщица. Ее ритм и дисциплина были очевидны, когда она уворачивалась от атак, но Талемир видел и инстинкты убийцы, отточенные необходимостью. На долю секунды он представил себе, какими было бы среднеземье, если бы она получила возможность тренироваться в Тезмарре. Возможно, она стала бы Боевым Мечом, орудуя наарвийской сталью и вырезая сердца чудовищ вместе с ним.

Талемир и Уайлдер приняли на себя основную силу. Они сражались бок о бок, как уже не раз бывало, понимая схемы и маневры друг друга. Но Дрю и Адриенна тоже были на их стороне, создавая возможности для последних атак.

— Ты ведь не рискуешь присоединиться к ним? — прошипел ему на ухо Дрю, нанося злобный удар по противнику, отсекая ему руку.

Талемир повернулся к рейнджеру, в его нутре заклокотало недоверие.

— Ты не можешь говорить серьезно…

— Твои глаза, — прохрипела она, отражая удар и вздрагивая.

— Что? — прокричал он, уклоняясь от удара варварских когтей.

— Твои глаза, Боевой Меч. Они потемнели и с венами, словно ты… — Она издала крик, когда тьма ударила ее в бок, откинув ее.