Убийство Принца Теней
Шрифт:
По правде говоря, он не имел ни малейшего представления о том, как тоник повлиял на его состояние, как назвал его Дрю. Фарисса, мастер-алхимик в Тезмарре, предупредила его, что это опасный эксперимент, что он может не только отравить его, но и вылечить.
— Мне все равно, — сказал он ей. — Я не могу так жить.
Но он жил. После последней битвы при Наарве он несколько раз переживал неконтролируемую перемену, в те ужасные ночи, когда луна отказывалась показываться, и все это время хранил свою теневую сущность в тайне от остальных жителей среднеземья, от Уайлдера и Малика. Даже Фариссе
Поначалу он не хотел соглашаться на миссию в Наарву, чтобы узнать, что происходит со сталью и растущей силой рейфов, но потом… потом он задумался, нет ли здесь ответов для него или, возможно… для других, подобных ему. Ведь не мог же он быть единственным полурейфом? Поэтому он согласился на это под видом потворства жажде мести Уайлдера, надеясь, что его собственное будущее не покажется таким мрачным.
Но вместо этого он нашел лишь новые вопросы.
Оглянувшись, Талемир увидел, что Уайлдер увлечен разговором с Адриенной. По крайней мере, за это Талемир был ему благодарен. Его бывшему ученику не помешало бы немного добра в жизни.
Пока они ехали, Талемир заметил, как близко Колтан прижался ко Дрю, несмотря на ее явное презрение к нему. Упорство глупого мальчишки заставляло Талемира сжимать зубы. Как бы сильно ему ни хотелось сбить рейнджера с лошади, он знал, что это не его дело, и достаточно хорошо знал Дрю, чтобы понять: она не оценит его вмешательства. Он уже видел, как она сражается сама. И все же ему было приятно видеть, что ястреб Терренс устремил свой гневный взгляд на Колтана.
Талемир ехал молча, недолго думая о своих бывших любовницах. Их было много, но ни одна не имела значения. Все они понимали, что значит спать с Боевым Мечом: ночь-другая страсти, но долг неизменно превыше всего. Он никогда не задерживался надолго, и это всегда было к лучшему.
Талемир смотрел, как Дрю посылает ястреба вперед, чтобы тот оповестил сторожевую башню об их скором прибытии, и чувствовал, что его снова влечет к ней. Он, Дрю, Адриенна и Уайлдер взяли на себя инициативу, и, пока они ехали, он восхищался Наарвой за тот маленький лучик надежды, который она давала. Для неподготовленного глаза павшее королевство представлялось местом гниющего мрака, но кое-где жизнь еще процветала. Они миновали несколько скрытых поселений, жители которых встретили их с тихим благоговением. Они проехали мимо фермы, где, несмотря на изумрудные лианы, задушившие большую часть земли, в трещинах цвели лилии. Талемиру хотелось верить, что и ему будет оказана такая же милость, что, возможно, в его жизни еще есть место, где свет пробивается сквозь тьму.
Углубившись в свои мысли, он рассеянно потянулся в седельную сумку, достал флягу с водой и долго пил, благодарный за то, что пьет хоть что-то, кроме этого жалкого тоника.
— Что это? — раздался рядом с ним голос Дрю.
Он проследил за ее взглядом до своей открытой сумки, где из вещей выглядывала книга с ярко выраженной красной обложкой.
— На что это похоже? Это же книга.
К его удивлению, на губах Дрю заиграла самодовольная улыбка.
— Это не просто книга… Это роман. Ты читаешь любовные романы?
—
Дрю все еще улыбался.
— Что-то в этом роде… Возможно, военные истории и героику5.
Талемир встретил ее взгляд и позволил себе показать, что его это забавляет.
— Увы, — сказал он, подталкивая свою лошадь чуть ближе к ее. — Разве мы не читаем, чтобы убежать от собственной реальности?
Она не пропустила ни одного удара.
— Значит, в твоей реальности нет великих любовей, Боевой Меч?
Талемир задержал на ней взгляд, и кровь его потекла.
— Пока нет, Дикий Огонь… Пока нет.
Уайлдер прочистил горло рядом.
— Тал читал их, сколько я себя помню, — вмешался он. — Еще когда я был учеником…
— Ты говоришь так, будто это было так давно, — поддразнивая, вклинился Талемир.
Уайлдер бросил на него предостерегающий взгляд.
— Когда я был учеником, Тал сидел и читал свои розовые книжки, а я бегал кругами вокруг всей крепости.
— Вероятно, потому, что я уже закончил свой круг.
— Я правильно расслышал? — раздался глубокий голос позади них. — Среди нас есть Боевой Меч, который читает любовные романы?
Талемир узнал в этом человеке Баледора, друга отца Дрю. Он добродушно рассмеялся и повернулся в седле, чтобы обратиться к старшему рейнджеру.
— Не стоит недооценивать навыки, которые можно почерпнуть из романтической книги. — Он приправил свои слова намеком. — И что бы я ни прочитал, я все равно могу убить вас всех во сне.
Компания разразилась хохотом, и на этом все закончилось.
Генерал, рейнджер и два Боевых Меча продолжали вести отряд по равнинам Наарвы, а Талемир продолжал ценить красоту ее дикой природы. В отсутствие структурированного общества королевство, некогда известное своими садами, теперь кишело нетронутой природой. Бросив взгляд на Дрю, Талемир решил, что так ему больше нравится. Она была похожа на него — яростная и безапелляционная в своих поступках. Ему хотелось бы быть таким же.
Словно в ответ, браслет на запястье Дрю зазвенел — настолько сильно, что он мог почувствовать это даже верхом на лошади. Ее внимание переключилось на него, как будто она думала, что он специально это делает. Ему захотелось забрать его у нее, изучить самому, узнать, как она его создала, эта таинственная рейнджер, дочь наарвийского кузнечного мастера… Чем она его напитала? И как? Ведь в наши дни магией владели только королевские семьи среднеземья. Она многого ему не сказала, в этом он был уверен. И она так оберегала эту вещь. Он не успел даже коснуться ее кончиками пальцев, но уже чувствовал… Чувствовал ее…
Как бы отчаянно он ни хотел изучить ее сам, пока что он не хотел брать ее силой.
Полдень медленно угасал, и вскоре первая сторожевая башня оказалась в пределах их видимости. Но что-то было не так. Талемир чувствовал, как оно ползет по его коже; он ощущал в воздухе привкус затаившегося зла.
Он остановил своего жеребца и обнажил меч.
Мгновенно остальные тоже достали свое оружие.
— Черт, — пробормотала Дрю, указывая на своего ястреба, кружившего над башней в тревоге. Не говоря больше ни слова, она пустила лошадь в галоп по оставшимся равнинам. Талемир не стал раздумывать — он просто помчался за ней.