Убийство Принца Теней
Шрифт:
— Мне лучше присоединиться к остальным. Когда генерал исчезает, это не очень хорошо для морального духа.
Дрю кивнула, но вместо того, чтобы вернуться к группе, обнажила меч. Она обшарила башню в поисках улик, находя повсюду выброшенное оружие, пятна крови и эти проклятые следы от когтей и ожогов. В воздухе витал едкий запах жженой шерсти, характерный для этих чудовищ.
Ее мать украсила столовую к особому случаю. Лучшие тарелки и столовые приборы были разложены идеально, тончайшее постельное белье и чехлы на креслах тоже.
— Галина, — раздался от двери теплый голос Фендрана. — Не стоило так суетиться.
— Глупости. Не каждый день тебе исполняется пятьдесят лет, — сказала мать, с удовлетворением оглядывая пространство. — Мой муж заслуживает суеты.
— Тогда я с радостью принимаю предложение, — ответил Фендран, сияя.
Вскоре наступил обычный семейный хаос, и все заняли свои места — родители Дрю, как обычно, бок о бок, и четыре ее брата: Лейф, Мартан, Пенн и Уилл, которые уже спорили о том, какой кусок мяса лучше.
Улыбаясь, Дрю заняла свое место напротив огромного арочного окна, выходящего на темнеющую территорию.
Огонь свечей заплясал, когда ее мать поднялась на ноги и подняла бокал с игристым вином.
— Моему мужу. Вся моя любовь и наилучшие пожелания в день твоего пятидесятилетия. За следующие пятьдесят вместе.
Глаза Фендрана заблестели от непролитых слез, когда он поднял свой бокал в ответ.
Дрю сделала то же самое, с радостью подняв бокал за отца, и поднесла бокал к губам.
Тьма ворвалась.
Стекло разлетелось вдребезги.
Громкий крики пронзили воздух, и ониксовая сила обрушилась на всю семью Эммерсонов.
Все, чего Дрю когда-либо боялась, ожило перед ней в клубах теней, вырвав из ее рта испуганный крик, когда ее семья внезапно легла вокруг нее умирать.
— Галина! — закричал Фендран.
— Ма! — Голос Лейфа прорвался сквозь темноту.
В кромешной тьме Дрю слышалось хриплое дыхание и тихие всхлипывания, но она ничего не видела, не могла достаточно быстро добраться до своей семьи — когти пронзали ночь и кромсали кожу на ее икрах.
Она не помнила, как боролась, но, должно быть, боролась, потому что ее собственные ногти были расцарапаны и кровоточили. На руках и коленях она ползла по осколкам стекла туда, где, по ее мнению, находились родители и братья.
Еще одна волна темной силы пронеслась по комнате, отправив в полет все, что осталось на столе.
Послышались новые крики. Дрю не могла понять,
— Па… — прохрипела она, не обращая внимания на то, что стекло пронзает ее кожу, пока она карабкалась по полу.
Наступила тишина.
Внезапно криков больше не было.
Не было больше хаоса.
Неподалеку кто-то зажег факел.
У Дрю вырвался рваный всхлип.
Ее мать лежала на окровавленном ковре, ее туловище было изрезано когтями в клочья, а на губах застыл крик ужаса.
Пенн лежал рядом с ней, держа ее за руку. Из его носа текла кровь, глаза остекленели.
В нескольких футах от него лежало тело Лейфа, лишенное красок, с паутиной черных вен на коже. Его безжизненный взгляд удивленно уставился на люстру.
Мартан лежал лицом вниз, но когда Дрю дрожащей рукой перевернула его, то увидела, что его горло перерезано когтем. Ковер под ней был пористым от его крови.
А потом она нашла Уилла, чья грудь была разорвана, а сердце вырвано из тела.
Дрю не могла дышать. Не могла набрать в легкие достаточно воздуха.
Липкие, пропитанные кровью пальцы сомкнулись вокруг ее руки.
— Они ушли, — сказал ей отец, его голос срывался. — Они ушли.
Где-то вдалеке раздался голос.
— Дрю? Дрю, ты в порядке?
Нежные руки обхватили ее за плечи, теплые и твердые, без крови.
Медленно моргая, она пришла в себя и увидела, что перед ней склонился Талемир Старлинг, обеспокоенный.
При виде него в ней вспыхнула ярость, сердце громко забилось в ушах. Он был одним из них, одним из тех чудовищ, которые разрушили ее семью, сокрушили ее и ее отца безвозвратно.
Схватившись за меч, Дрю попыталась отпрянуть от него, но ее позвоночник уже был прижат к прохладной каменной стене. Она лежала на полу, сжавшись в клубок, лицом к двери комнаты, в которой находилась. Всегда за спиной стена, всегда лицом к врагу.
— Дикий Огонь?
Больше, чем что-либо другое, это раздражающее имя выдернуло ее из воспоминаний о пережитом эпизоде. Она подняла на него глаза.
— Что случилось? — Руки Талемира все еще были на ней, их тепло проникало сквозь влажную рубашку, подчеркивая, как ей холодно. Затем он вдавил что-то в ее ладонь.
Флягу.
— Спасибо, я откажусь от чудовищного тоника, — пробормотала она, размышляя, сможет ли она стоять. Она не была в этом уверена. Конечности словно застыли. Но она не хотела оказаться в одной ловушке с ним. Он был теневым рейфом. Она не могла позволить себе забыть об этом. Не после того, что натворил его род.