Убийство с отягчающими
Шрифт:
Поколебать уважение к самому себе майору было очень трудно, а потому он, обернувшись на Эмму Петровну, нашедшую в себе мужество вернуться к началу его монолога, бросил:
– Я проработал в милиции двадцать два года. И Константин Филиппович, и Владислав Матвеевич могут дать вам характеристики на меня. То, что официальное следствие не согласно с моими доводами, не является подтверждением того, что они ошибочны.
Владислава Матвеевича Кряжин не знал так же хорошо, как не знал Константина Филипповича. Но даже если бы и знал, убедительности предположениям
– Знаете, что единственное из вашей версии выглядит совершенно правдоподобно, уместно и умно? – не желая вдаваться в сложные схемы рекомендательных писем, сказал Кряжин. – Это то, что появления охранника в кабинете управляющего никто не ожидал. Вы правы в этом безоговорочно, и не согласиться с этим просто невозможно. После того как охраннику насквозь пробили печень и из него вышло полведра крови, его появление в кабинете управляющего можно было вполне принять за мистику.
– У вас есть более правдоподобные версии? – саркастически прокряхтел отставник.
– Не «более правдоподобные», а одна, правильная. Полярная по смыслу вашей. Охранник к убийству неизвестных, которых вы упрямо называете грабителями, не имеет никакого отношения. Он умер еще в коридоре, и, как мне кажется, от болевого шока он умер быстрее, чем от потери крови.
Посмотрите на кровавый след, ведущий из коридора в кабинет. Даже змея, у которой нет ни рук, ни ног, ползает зигзагами. Здесь же мы видим широкий багровый след в одном направлении – к месту обнаружения тела охранника. Как он полз? Не шевелясь и не размазывая кровь по полу руками и ногами?
Теперь скажите, бывший майор милиции, в каком направлении отражаются из пистолета гильзы после выстрела? Уверяю вас, здесь Константин Филиппович, если он изучал баллистику, будет одного со мной мнения. Гильзы отражаются из пистолетов в направлении вперед – вправо. Если следовать вашей версии, то все три гильзы на момент осмотра должны располагаться за трупами неизвестных, у сейфа. То есть у дальней от входа стены. Однако две из них лежат перед трупами, а одна вообще за телом охранника, у двери.
Но на что сразу бы обратил внимание Константин Филиппович, и это непременно одобрил бы Владислав Матвеевич, это на направление разбрызгивания мозгового вещества (Эмма Петровна снова закрыла рот ладонью, но совладала с собой) по стене. Направление брызг указывает на то, что стреляли не от дверей, а от стола у сейфа.
И последнее. Взгляните на труп, застывший в позе намаза. Его пробитый затылок обращен в потолок. В том положении, в каком был обнаружен охранник, он ни при каких обстоятельствах не смог бы выстрелить жертве в голову подобным образом. Для этого ему пришлось бы либо изогнуть руку, что сразу становится странным – он мог выстрелить ему в висок, руку не изгибая, – либо встать на ноги и выстрелить сверху. Последнее также невероятно, потому как я уверен в том, что охранник умер еще в коридоре.
– И что вы хотите этим сказать? – буркнул бывший майор из ГУВД.
– А вы до сих пор не догадываетесь? –
– Послушайте, следователь, – осипшим голосом пробормотал майор. – Я не знаю ваших полномочий, но за спиной Константина Филипповича говорить о нем подобным тоном считаю безнравственным!..
– Полномочия обыкновенные. Я – старший следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры России. И на основании этих полномочий заявляю вам, что в этой комнате на момент убийства находился четвертый. Думаю, он не имеет никакого отношения к убийству охранника, но в том, что эти два трупа его рук дело, не сомневаюсь. А все, что вы видите, – бутафория, рассчитанная лишь на протеже константинов филипповичей и владиславов матвеевичей.
Майор изогнулся в судороге. Так обычно поступает тот, кто пытается оправдать вынужденность своего дальнейшего отвратительного поведения.
– Буду вынужден сообщить им ваше особое мнение.
– Валяйте, – разрешил Кряжин. – Однако через полчаса я жду от вас письменные пояснения по случаю смерти подчиненного вам лица. Характеристика, должностные обязанности, порядок его смены прошлой ночью. Если не напишете, я организую ваш принудительный привод на Большую Дмитровку, и писать будете уже там.
– Посмотрим, – буркнул бывший, но писать отправился.
Сидельников не поленился и догнал его уже на вахте. Его никто об этом не просил, это было обосновано личными мотивами.
– Иди сюда, блатной, – приказал он, утягивая начальника СБ за рукав в нишу коридора. – Ты что быкуешь, дядя? – Дернув посильнее рукав, который у него пытались забрать, он понизил голос: – Мне-то, простому парню из МУРа, мозги не парь. Что за Филиппычи с Матвеичами?
– Руки убери! – потребовал отставник. – Чубасов с ними на Карское море за семгой каждый год ездит. Это люди из Федерального агентства по рыболовству. Они мозги вам быстро вправят.
На лице опера появилась гримаса пренебрежения.
– А я все думаю – как за двадцать два года до майора можно дослужиться!.. Слушай, карьерист, мне, чтобы тебе мозги вправить, ни с Филиппычем, ни с кем-либо другим на семгу за тридевять морей ходить не нужно. Я тебя, ветерана МВД, сейчас заведу в туалет и вправлю мозги прямо на берегу первого же попавшегося на глаза искусственного водоема. Не веришь?
К ним подошли двое с жвачками. В форме полицейских из Майами.
– Проблемы, Кузьмич? – буркнул один из них.
– Еще какие, – заверил за него Сидельников. – Ну-ка, бегом отсюда, ботва.
Правильно оценив ситуацию и верно расставив приоритеты, двое отвалили. Сидельников завел отставника в еще более темное пространство.
– Ладно, ладно, убери руки, – уже без агрессивного акцента попросил майор. – Эти двое – из «крыши» казино. Гаенко – гаер, шут гороховый. Подставная фигура. Казино держат другие. И эти двое – их люди.
Муровец отпустил чужую одежду и даже разгладил на ней появившиеся складки.