Убийство в Балларатском поезде
Шрифт:
– Мисс Фишер? Ах, вот как – сами подходите к телефону? Я звоню сообщить вам новости о нашем мерзавце.
– О котором?
Полицейский хмыкнул.
– О Бартоне. Его выписали из больницы, и он уже помогает нам с расследованием. Поет соловьем, не то что его стервозная женушка.
– Как? Разве он женат на мисс Гей?
– Конечно. С глазами его все обошлось – пустяковые царапины, но, похоже, он утратил свои способности. Пытался было загипнотизировать моего констебля – вот бы вы посмеялись, если бы увидели!
– Держите с ним ухо востро, Джек, он опасен.
– Мисс Фишер, всем прекрасно известно, что нельзя загипнотизировать человека против
– Его дантисту придется делать ему новые. Поздравляю.
– Спасибо, мисс Фишер. И еще одно: я получил ответ от Томаса, помните, того сержанта, который уехал в отпуск.
– И?
– Не может сказать ни да, ни нет. Говорит, что помнит того человека, но не может утверждать, он это или нет. Утверждает, что это был странный случай: на вид парень не был таким уж пьяным, но когда констебль проходил мимо, тот подставил ему подножку и попытался отобрать каску. У молодых людей бывают свои проказы, особенно у тех, что учатся в университете.
– Верно. Что ж, пока мы ничего поделать не можем. Ах, Джек, я забыла вам рассказать! У меня есть свидетельница убийства, она видела, как все произошло, и может опознать убийцу.
– Свидетельница убийства, мисс Фишер? Кто же?
– Джейн. Говорила я вам, что память еще к ней вернется. Вот послушайте. – И Фрина рассказала о бабушке Джейн и обстоятельствах ее смерти. – Похоже, что старуха болталась в петле на фоне освещенного окна, это потрясло девочку и вывело из транса, в который погрузил ее ваш тихоня господин Бартон. Она видела мужчину на водонапорной башне.
– Она видела его?! – воскликнул Джек Робинсон. – И сможет его опознать?
– Говорит, что сможет, – ответила Фрина. – Я привезу ее завтра посмотреть фотографии. Хорошо?
– Завтра, – согласился Джек Робинсон.
Глава четырнадцатая
Он без слуху и духу внезапно пропал…
13
Перевод Г. Кружкова.
Девочкам о стольком нужно было поговорить, что Фрина предложила перенести раскладушку Рут в комнату Джейн. Она знала, что девочки станут болтать по ночам, но рассудила, что если и так, пусть уж им будет удобно. Память возвращалась к Джейн огромными пластами, и Фрина надеялась, что она сможет переварить все всплывавшие воспоминания.
Рут, Джейн и Уголек поужинали на скорую руку хлебом с маслом и горячим молоком, а потом забрались втроем в постель Джейн, чтобы никто не мог подслушать их разговор. Ночь выдалась холодной, но девочкам и котенку было тепло в их гнездышке под периной с ярким покрывалом. Фрина, выходя из комнаты, бросила на них прощальный взгляд.
– Спокойной ночи, мои дорогие, – сказала она и услышала в ответ из-под вздыбленного одеяла произнесенное хором:
– Спокойной ночи, мисс Фишер!
Она улыбнулась и закрыла дверь.
– Дот, я еду на спевку студенческого хора только потому, что обещала привезти пиво. Укладывайся спать, старушка, и не беспокойся. Господин Батлер! Все ли ящики погружены?
– Да, мисс Фишер, все надежно упаковано.
– Отлично, я уезжаю. Возможно, я вернусь не одна, но вы мне сегодня больше не понадобитесь. Все могут ложиться спать. Вам и так в последнее время хватало беспокойств. Все замки проверены, господин Батлер? Отлично. Хороших снов, – пожелала Фрина и отчалила в ночь, надев на голову меховую шапку и облачась в дубленый полушубок, отчего стала похожа на щеголеватую охранницу из царской свиты.
Она без труда завела «Испано-Сюизу», осторожно вывела автомобиль на Эспланаду и покатила в центр города. Ветер дул ей в лицо, развевая волосы, и она громко рассмеялась в дождливой темноте. Хорошо было мчаться по дороге и с легкостью управлять мощным автомобилем, подчинявшимся ей беспрекословно. Она нажала на акселератор, и машина рванула словно олень.
Фрина осторожно съехала по еще не достроенной дороге к лодочной станции. По всему было видно, что здесь готовилась пирушка. Лодочная станция, довольно шаткое двухэтажное сооружение с балконом, была освещена фонарями, как и несколько соседних деревьев. Ровный хор голосов исполнял «Иерусалим» Блейка. Фрина остановила машину и прислушалась. Пели превосходно. Тихо шел дождь, река неслась вперед с легкими всплесками и ворчанием, а голоса – от самого высокого сопрано до самого низкого баса – сочетались столь же великолепно, как ингредиенты коктейлей в отеле «Ритц».
Подай мне лук горячезлат! Подай мне стрел – желанья жал! Подай копьё! Разверзнись, мрак! Подай мне колесниц пожар! [14]Блейк и в самом деле был превосходным поэтом, подумала Фрина, закуривая сигарету и откидываясь на спинку кожаного сиденья. Только жаль, что сумасшедший, у поэтов это не редкость.
Песня закончилась. Несколько человек вышли на балкон, и одна девица, видимо, уже отведавшая джина, пронзительно воскликнула:
14
Перевод С. Бреля.
– Вот это да! Какой шикарный автомобиль!
– Это, верно, мисс Фишер, – ответил ей кто-то. – Надеюсь, она не забыла привезти пиво.
– Я не забыла про пиво, – откликнулась Фрина. – Но нести его придется вам самим.
Послышался топот, и несколько молодых людей выскочили из дома и сбежали по ступенькам.
– Ах, мисс Фишер, я так рад, что вы смогли приехать! Позвольте помочь вам выйти. Какая замечательная машина! Спасибо, что привезли немного прохладительного для парней… и девушек, конечно, чуть не забыл. Очень мило с вашей стороны. Коннорс, вы с Томми Джонсом отнесите пиво, хорошо? Вы помните меня, мисс Фишер?
Фрина не сопротивлялась объятиям. Она выбралась с водительского сиденья, тщетно пытаясь вспомнить имя обладателя этого ясного умного лица.
– Конечно, я вас помню, – проговорила она, стараясь выиграть время. – Аарон Бланк, вот вы кто. Ну? Как насчет пари?
– Я к вашим услугам, если решитесь прокатиться по реке в настоящей лодке, – сказал юноша, широко улыбаясь. – Эти девушки и впрямь знают песенки похлеще тех, что я слышал. Но мы учимся. Думаю, мы объединим два хора, мисс Фишер. Право, глупо в дни, когда царит равенство и женщины везде заправляют, я хочу сказать: женщины есть и среди студентов-медиков, и среди юристов; глупо петь по отдельности, если все партии в музыке имеют равное значение. Как вы считаете?