Убийство в Балларатском поезде
Шрифт:
– Не просто бедным, приятель, – пояснял он, – а прямо-таки скуднее некуда. Черт возьми, этак и уморить голодом можно!
Стол, как и накануне, был заставлен разнородной посудой и приборами, а господину Генри Бартону была поставлена особая тарелка.
Постояльцы уселись голодным кружком вокруг миски с отвратительной кашей: жидкой как канцелярский клей, подгорелой и комковатой. Господин Генри Бартон елейным голосом прочел молитву. Берт отказался от жуткого варева, но другие накинулись на него с жадностью. Господин Бартон отдавал должное свежим горячим булочкам – только что из печи – с вишневым джемом и маслом. Возле него стоял кофейник со свежезаваренным кофе.
Берт принял тарелку с подгорелым омлетом из яичного порошка и пережаренным беконом, который мог вызвать лишь профессиональный интерес патологоанатома. Он попытался было сделать себе бутерброд из двух кусков черствого белого хлеба и маргарина, но бекон рассыпался, едва он дотронулся до него ножом.
– Вы что, не можете человека покормить нормально? – спросил торговец, показывая на тарелку со словно бы жеваным омлетом и беконом, превратившимся в сплошные угли.
– Я не могу взять ваш бекон назад, господин Хаммонд, – огрызнулась мисс Гей, хлопая по затылку проходившую мимо Рут, – раз вы его попробовали.
Берт отхлебнул было чая и чуть не поперхнулся.
После завтрака работяги разошлись, и господин Бартон тоже засобирался. Он взял шляпу и трость, облачился в шерстяное пальто и крикнул Рут:
– Вызови-ка мне такси, девочка.
Берт поспешил воспользоваться моментом.
– Я сам вам его раздобуду, сэр, – предложил он любезно и вошел на кухню, где у мисс Гей был телефон.
– Рути, – прошептал он, – мы сейчас увезем господина Бартона. Вот карточка. Приходи в этот дом, если хозяйка станет тебя обижать.
Рут кивнула, сунула карточку в карман, а Берт прошмыгнул назад в холл.
– Сейчас будет у подъезда, сэр, – сказал он и спустился по шатким ступеням навстречу Сесу, который объявился как раз вовремя.
Новенькое блестящее такси затормозило, и Берт распахнул дверцу, пропуская джентльмена, затем захлопнул ее и сам уселся на первое сиденье.
– Эй! – запротестовал господин Бартон. – Я не просил вас делить со мной такси.
Берт усмехнулся.
– Это мое такси – ну, наполовину. А это мой приятель Сес. Поздоровайся с милым джентльменом, Сес.
Сес, не сводя глаз с дороги, пробурчал:
– Здрасьте.
– Куда вы меня везете? – спросил Бартон.
– К одной нашей знакомой даме, ей страсть как хотелось с вами встретиться.
– Что еще за дама?
– Досточтимая мисс Фишер, вот кто.
– Она что, моя поклонница? Надеюсь, она не хочет, чтобы я предсказал ей будущее. Я гаданиями не занимаюсь, так ей и скажите.
– Нет, она хочет, чтобы вы провели сеанс гипноза, – пояснил Берт.
Они как ветер мчались по Дайнон-роуд в направлении Сент Килды. Если удастся еще немного заговорить зубы этому подонку, все пройдет как по маслу.
– Ну да, я имею в виду гипноз, который вы показываете на концертах, говорят, вы в этом были настоящий мастак.
– Был? Любезнейший господин, я Великий Гипнотизер. Вы же сами имели случай удостовериться в моих возможностях.
– Ну да, я помню. Вы еще делали девчонку твердой как доска и клали между двух стульев. Но что-то не припомню, чтобы вам удавалось подчинить кого-то против его воли, – беспечно заметил Берт, и Генри Бартон ощетинился.
– Ах вот как! Может, вас, например?
– Может, и меня.
– Глядите мне в глаза, – велел Генри Бартон, – а там посмотрим. В самую глубь глядите.
Берт посмотрел. Взгляд карих глаз, казавшийся жестким, теперь словно смягчился и стал похож на взгляд оленя или кролика; такой глубокий, что в нем можно было утонуть. Глаза словно стали больше, пока не поглотили все поле зрения Берта; голос звучал успокаивающе.
– Вы ничего не слышите, кроме моего голоса, – мягко увещевал Бартон. – Вы ничего не слышите, кроме моих слов, моего голоса, вы выполняете только мои команды. Вы не можете пошевелиться, – добавил он мягко. – Вы не можете поднять руку, пока я вам не прикажу. – Берт с ужасом обнаружил, что рука его не слушается. Он словно примерз, сидя вполоборота, и не видел ничего, кроме глаз, и лишь смутно недоумевал, почему он не слышит шум мотора и другие звуки.
Берту стало не по себе, он тщетно пытался пошевелить хотя бы пальцем.
Сес остановил машину перед домом Фрины и вышел. Он открыл дверцу и сказал тихим ровным голосом:
– Если вы не освободите моего приятеля, я вам шею сверну.
Господин Бартон покраснел, подался вперед и щелкнул пальцами перед лицом Берта.
– Вы чувствуете себя отдохнувшим и посвежевшим, – торопливо сказал он. – Вы проснетесь, когда я досчитаю от десяти до нуля. Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, вы уже чувствуете себя свободнее, четыре, три, два, один. Готово.
– Просто небольшая демонстрация, – заявил как ни в чем не бывало Бартон, вылез из автомобиля и поднялся по ступеням к парадной двери дома Фрины.
Глава двенадцатая
– Ну вот, теперь отвечай! – сказала Королева, посмотрев на часы. – Когда говоришь, открывай рот немного шире…
– Ага, вот и Великий Гипнотизер пожаловал! – воскликнула Фрина, когда господин Батлер ввел в гостиную прибывшего гостя. – Это моя компаньонка мисс Уильямс. Очень рады вас видеть. Садитесь, пожалуйста. Хотите что-нибудь выпить?
Великий Гипнотизер натужно улыбнулся и поклонился, отдал господину Батлеру пальто и шляпу, сел и взял стакан виски с содовой.
– Вы хотели меня видеть, мисс Фишер? С какой целью, могу я узнать? Я вынужден проявить настойчивость, ведь вы меня похитили. Мне лестно, что моя слава все еще столь велика, ведь я не выступаю на сцене уже пять лет.
– Да, кстати, а почему вы перестали выступать? Сборы упали?
Гость вспыхнул, но сдержался и лишь нервно пригладил свою напомаженную челку.