Убийство в Балларатском поезде
Шрифт:
Слух Рут, обостренный побоями, уловил приближение мисс Гей прежде, чем Берт услышал ее шаги. Он распахнул дверь, Рут выскочила, неся веник и совок. Берт вышел в коридор.
– Я тут отойду на пару часов, – сказал он, спустился по лестнице и вышел на улицу, где в заросшем палисаднике скрывался в засаде Сес. У Берта было такое чувство, будто его по шею окунули в нечистоты.
Он отыскал машину и Сеса за углом на Чарльз-стрит. Сес завел мотор.
– В паб, – велел Берт. – Никогда с рождения не видал я подобного местечка. Грязнее любого свинарника. Одному Богу известно, что там с девочкой делали.
– Так мы сюда не вернемся? – спросил Сес, останавливая машину перед баром «Замок Мона».
Берт покачал головой.
– Придется вернуться, – сказал он мрачно, – что-то там нечисто, и уж я докопаюсь до сути.
– Чего не рассказала нам мисс Фишер? – спросил Сес, когда они уже сжимали в руках по бокалу пива.
Берт закурил.
– Не знаю, но начинаю догадываться, и то, о чем я думаю, мне совсем не нравится, Сес. Ничуточки.
Они взяли еще по кружке пива, и Берт рассказал Сесу о том, что он придумал.
– Я снял там комнату, мисс, – доложил он, позвонив по телефону из паба. – Мне надо туда вернуться на ночь. Хочу посмотреть на этого гипнотизера.
– Правильно, приглядитесь к нему, – одобрила Фрина, – но только будьте осторожны, ладно? Похоже, это крайне несимпатичные люди.
– Ладно, поостерегусь, – проворчал Берт, ухмыльнувшись. – Мы с Сесом тоже можем быть весьма несимпатичными.
– Хорошо, дорогой, только помните, что я хочу все разузнать об этом человеке прежде, чем вы из него котлету сделаете. Вы уже догадались, что произошло с Джейн, верно?
– Вроде да, мисс. Я смекнул, едва только речь зашла о гипнозе.
– Поэтому он нужен мне живой, – потребовала Фрина. – Вполне вероятно, он сможет вернуть Джейн память.
Берт неохотно признал справедливость этих слов.
– Хорошо, мисс, я вас понял. Мы с Сесом постараемся быть с ним помягче. Там есть еще одна сиротка, мисс. Ее зовут Рут. Эта сучка – прошу прощения, мисс, – гадко с ней обращается.
Фрина вздохнула. Неожиданно ее жизнь стала весьма перенаселенной.
– Что ж, одним ребенком больше – не беда, привозите ее с собой. Когда?
– Завтра, мисс, если все сладится, а вы позаботьтесь, чтобы ваш прирученный коп был наготове.
– Постараюсь, – проговорила Фрина, Берт почувствовал, как у него мурашки пробежали по спине, словно он снова услышал команду: «В атаку!».
– Хорошо, мисс, до встречи.
Берт повесил трубку, заплатил хозяину за разговор и вернулся к Сесу.
– Она сказала, что мы можем взять с собой девчонку, – сообщил он. – Ты платишь, приятель. В моем новом обиталище выпивка запрещена.
Фрина рассматривала доставленную фотографию. Неужели этот человек загипнотизировал Габриэлу Харт? Пора было отправляться на поиски мисс Харт. Надо встретиться с Кларой в Фитцрое.
Берт вернулся в дом мисс Гей как раз к ужину. Сес отправился к ним домой, чтобы объяснить их замечательной квартирной хозяйке отсутствие Берта.
Склеп, в котором подавали ужин, был холодным, как наступление русской армии, и весьма скудно обеспеченным провиантом. Большой стол красного дерева, который не полировали уже несколько десятков лет, был покрыт некогда белой, но ныне заляпанной скатертью и уставлен пестрым набором разнородных тарелок. Многие из них были треснуты или отбиты, столовые приборы из дешевого металла не отличались чистотой. Но Берт заметил, что одно из мест отличается сервировкой от других – чистые новенькие тарелки и настоящее серебро, тут же графинчик, хлебница и масленка.
Пять других жильцов уже сидели за столом. Это было сборище отверженных, людей, сломленных ударами судьбы, обстоятельствами и домовладелицей. Берт вспомнил о своей госпоже Гамильтон – с ямочками на щеках и руками, так умело месившими тесто, – и позавидовал Сесу, который сейчас ужинал дома. Два старика, дряхлых и, возможно, выживших из ума; худой как щепка молодой человек в последней стадии чахотки; однорукий работяга или мелкий торговец, который, похоже, еще сохранил остатки индивидуальности, а еще – гладкий, кругленький господин в чистом вечернем костюме, жилете и белом галстуке и, возможно, в бальных туфлях, предположил Берт, хоть и не решился заглянуть под стол. Сей джентльмен наманикюренными пухлыми белыми руками резал хлеб и намазывал его маслом, не обращая внимания на то, что рядом за столом сидят изголодавшиеся люди. У него были карие глаза, похожие на гальку, и толстая бледная кожа – свидетельство чрезмерного увлечения гримом в раннем возрасте. Мисс Гей внесла супницу с отвратительным супом, который господин даже не стал пробовать, и представила Берта.
– Это господин Смит, – объявила мисс Гей, разливая бурду, годившуюся лишь свиньям. – Господин Браун, господин Хаммонд, – называла она, указывая на стариков, которые даже не пошевелились. – Господин Джонс – это о молодом человеке. – Господин Брэдфорд; – о торговце, тот кивнул и зачерпнул суп, словно привык к его вкусу. – И позвольте мне представить господина Генри Бартона.
– Я вас однажды видел, – сообщил Берт, стараясь пробудить смутные воспоминания, – в Тиволи. Вы выступали с китайским фокусником, тот еще ловил зубами пули.
Господин Бартон кивнул.
– Великий Чанг. Бедняга, он умер несколько лет назад во время исполнения этого трюка с пулей.
Мисс Гей подала господину Генри первое в отдельной кастрюльке – судя по запаху, это был куриный суп. У старых постояльцев не хватало духу даже заметить это явное предпочтение. У господина Генри был красивый голос: богатый, глубокий, убеждающий, и он им прекрасно владел. Берт вспомнил представление, которое видел давным-давно: мужчина изображал из себя цыпленка, а женщина растянулась между двух стульев, словно прямая доска. Это производило впечатление. Но что такой выдающийся человек делает в этой дыре? Вряд ли его прельщали чары отвратительной мисс Гей.
Пришла Рут, чтобы убрать суповые тарелки и раздать тарелки для второго, которые тоже были разрозненными и битыми. Мисс Гей принесла остывшее жирное, малоаппетитное жаркое с подливкой – Берт заподозрил, что это конина, – и отварной картофель, твердый как пули. Постояльцы безропотно принялись жевать отвратительные харчи, в то время как господин Генри вкушал фазана с желе из красной смородины и брокколи.
Потом настал черед пудинга на почечном сале с каплей крыжовенного варенья. Даже старики не смогли проглотить его. А господин Бартон лакомился крекерами и стильтонским сыром. Берт выпил чашку горячей воды, в которой плавало три чайных листика, и отправился спать. Большинство постояльцев поступили так же. Опустившись на скрипучую койку, Берт подумал, что, пожалуй, даже в горах среди тел павших воинов и турецких снайперов спать было удобнее.